Деяние Луны

«Ну же, – читалось в её очах, и образы переплетающихся тел будоражили кровь, превращая её в опасный водоворот, который затягивал ненужные мысли на глубину, оставляя на поверхности лишь неукротимую страсть, – не бойся, только протяни руку».

И принц хотел это сделать. Боже, как же он мечтал об этом! Вонзить когти в гибкую спину, осыпая укусами каждый кусочек нежной кожи, впиваясь поцелуями в податливые губы, что сами раскрывались, моля о близости.

Костя жаждал поглотить её всю, без остатка, но не смог.

«Обряд!», – эта мысль выстрелила в последнюю секунду, когда юноша решил попрать приличия и напасть на неё. Она контрольным пронзила замутнённое сознание, срывая пелену, и пальцы разжались, отпуская жертву на волю.

Все так ждут, когда в её чреве прорастёт его семя, что готовы поступиться моральными принципами, но он не такой.

Приговорить девушку к смерти в угоду своим желаниям, даже для него было слишком.

Тело метнулось в сторону, подальше от Нины, и взор виновато скользнул по нахмуренному лицу, наблюдая за тем, как необузданное желание разрушает её рассудок, взывая к вожаку насыщенным запахом.

– Нет, – повторил парень, с силой стискивая зубы, ощущая, как кровь струится вниз из пропоротого языка, оставляя после себя солоноватый привкус.

Пара секунд и он зарастёт, но этого мгновения достаточно, чтобы прийти в себя и навсегда отделить её от него.

«Я слишком хочу тебя, чтобы думать о твоей безопасности, – ладонь сжалась на дверной ручке и потянула на себя, – а ты не в силах совладать с моей страстью».

«Уходи! – завопил внутренний голос, когда Костя обернулся, чтобы в последний раз коснуться взглядом искрящихся изумрудов, навсегда запечатлев в свой душе пламенный образ, жаждущий его. – Убегай!»

Больше это не повторится. Он постарается сделать всё возможное, чтобы пламя, горящее в очах, потухло навсегда, не оставит даже искры для надежды на будущее.

Задумчиво наблюдая за людьми, которые в отсутствие главы начали обсуждать поставку продовольствия на следующий месяц, принц жадно прижался носом к запястью, вдыхая слабый аромат, что тянулся за ним.

Он так старался избавиться от него этой ночью, что превратил одежду в груду лохмотьев, когда пытался стащить её с себя.

– Убирайся! Вон! Вон! – яростно рычал юноша, разрывая на лоскутки крепкую ткань,

впиваясь когтями в кожу, когда не осталось ничего, что могло бы источать этот запах.

Но тот всё не исчезал, продолжая преследовать его, куда бы принц ни побежал, окутывая невидимым коконом, лишь усиливаясь от крови, которая бордовыми линиями раскрашивала плоский живот, устремляясь по длинным ногам вниз, чтобы коснувшись снега, расцвести на нём алыми розами.

«Это не возможно!» – убеждал он себя, отказываясь признавать догадку, что давно всплыла в его сознании:

– Нет! – отчаянный вопль превратился в тоскливый вой, наполненный бессильной злобой, – только не это.

Ему потребовалось слишком много времени, чтобы понять простую истину, в которую так не хотелось верить, потому что тогда причиной его безумия становилась не Нина, а он сам.

«Ненавижу!» – боль вырвалась из груди вместе с кровью, заполняя собой белоснежное пространство, ударяя о высокие скалы душераздирающим криком.

Предположение пугало, но отрицать дальше было бессмысленно. Ведь чем сильнее принц думал о ней, тем насыщенней становился аромат.

И он не мог его покинуть потому, что мысль о Нине прочно въелась в его сознание, потому… что так пахла не она, а его собственное желание.

«Глупость, – Костя на секунду прикрыл глаза, пытаясь отстраниться от воспоминаний, боясь признаться самому себе в том, что чувства, навязанные кем-то, могут быть не чьими-то, а его собственными, – да быть того не может!»

«Разве, – он топтался вокруг мысли, осторожно обходя её, пытаясь найти брешь куда ударить, чтобы разбить вдребезги. – Нельзя же влюбиться за один чёртов день?»

Но сердце отзывалось приятной болью в ответ, воскрешая то, что так хотелось забыть.

Ведь каждый раз, когда его пальцы касались разгорячённой кожи, оно откликалось учащённым биением, наполняясь восторженностью от вида бездонной зелени.

Нина была для него чужой планетой, опасной и непознанной, и ему впервые захотелось изведать её и завоевать.

«Если не возьму себя в руки – мы погибнем», – одёрнул себя юноша.

Сейчас всё зависело от него, от сильной воли, что держала их на расстоянии, корёжа сознание

«Я спас тебя, соединив наши жизни, но спать, в угоду другим, не буду. И даже, если захочу сам, не посмею коснуться».

В отличие от матери, которая тешила себя надеждой, Костя не питал иллюзий на счёт богини, надеясь, что та смилостивиться над родом и оставит суженую в живых.

Ну да, как же, эта гадина любила кровь похлеще вампира, так что от неё явно не стоит ждать пощады.

Поэтому, не всё ли равно, за сколько жизней ему теперь брать ответственность, и как много проблем повлечёт за собой его решение.

Он снова был один против всех, и сейчас даже брат представляет для него опасность.

Внезапно зал собраний и громкий гул голосов исчезли, явив взору зияющую тьму, которая призывно распахнула объятья, приглашая к себе.