Читаем Деяние Луны полностью

Деяние Луны

– Не кипятись. Сам прекрасно знаешь, на что способна Алефтина. Забыл что ли случай с Ритой? – процедил Тёма, неохотно разжёвывая очевидные вещи своему другу, который, видимо, позабыл недавнюю трагедию. – Её насильно потащили на обряд из-за беременности, чтобы найти мужа. А ведь Арон всего лишь на спор решил принять в нём участие. И что получили в итоге? Один отец, две матери, причём одна из них до сих пор не в своём уме.

Костя моргнул, серые и тяжёлые, как гранит, глаза готовы были превратить друга в камень, но он смолчал, лишь обратившись взглядом к потолку, полируя его от угла к углу. Снова принц оказался застёгнутым на все пуговицы, таким безучастным, что был подобен мраморной статуи.

Прищурившись, Тёма изучал профиль друга, не нарушая повисшего молчания. Он, как никто, знал о лечебном действии времени, правда… оно лишь заживляло раны, но никогда полностью их не исцеляло. Некоторые, как у него, продолжали гнить под кожей, напоминая о себе тупой болью.

Артёму с детства вдалбливали то, что дружить с принцем нельзя, что единственное, что необходимо от него, это повиновение. Принц то, принц это. Порой ему казалось, что ненавидит мальчишку, который был младше него на целых три года. Но разница в возрасте быстро стиралась, как только тот открывал рот, вступая в очередную полемику с его дедом.

Юноша не знал, что именно сблизило их, отвращение к традициям или общая ненависть к главе, который пытался задавить всех в поселении, включая собственного внука. Ведь он единственный, кто до сих пор бился с правилами и был не похож внешне на гордую чету.

Рыжие волосы, да простые черты, которым было далеко до изящных, плавных линий, и конопушки по всему телу. Мальчик больше смахивал на крестьянского ребёнка, а не на потомка аристократического рода. Может, поэтому любимицей его деда была Лидия? Златовласка всё же лучше подходила на эту роль.

Взгляд Артёма наполнился сочувствием:

– Поэтому и спрашиваю, что собираешься делать, бестолочь? – рука коснулась чёрных волос и взлохматила их лёгким движением, ощутив приятную нежность шелковистых прядей.

– Честно? – Костя повернулся на бок и посмотрел другу в глаза, испуская странный гипнотизирующей свет, что появлялся у серебра каждый раз, когда жаркое пламя окутывало его.

– А как ещё?

– Могу соврать.

– Это ты моего деда лапшой украшай, а я к такой косметике не привык.

– Убрать отсюда Нину надо.

– Ну, ты даёшь, это как? Ведь обряд тебя к ней привязал.

– Не меня одного, – Костя нахмурился, решая, как много стоит знать другу, вспоминая те моменты, когда рыжеволосый парень спасал его от нахлобучек главы… и сдался под напором пронзительных ореховых глаз.

И как только рассказ полился из уст, повествуя о произошедшем, вмиг с лица Тёмы исчезло сонное выражение и вопросы, как из рога изобилия, посыпались на друга.

Казалось, тот хочет знать всё, буквально каждую секунду того злополучного дня, что перевернул жизнь принца.

Снова и снова он заставлял копаться в прошлом, да вспоминать брошенные вскользь фразы и выуживать спрятанные эмоции. Артём изучал клубок с дотошностью археолога, слой за слоем снимая грязь со старых былин.

– Знаешь, – наконец нарушил он молчание, которое наступило сразу после исповеди принца, – если по-хорошему, то нужно потолковать с Алефтиной. Она об обряде лучше всех знает, может, что и подскажет.

– Потолковать, конечно, надо, – согласился юноша. – Но подсказывать ведьма не будет. Старуха хочет свести меня с ней, и уверена в том, что получится.

– А ты, стало быть, уверен в обратном?

– Да. У меня просто нет выбора. Я не верю, что из этого может выйти что-то хорошее. Сам посуди, между мной и Данилой посадили самое опасное в мире существо – женщину.

– Помню. В детстве любил мифы, пока дед плешь не проел нашими. Как её звали… Елена Троянская, кажется. Говорят, прекрасная была дева. А наша-то как? Хоть красивая? Обидно было бы за образину воевать.

– Обычная, – Косте вспомнилось её лицо. – Глаза у неё колдовские.

– Глаза это хорошо, – Тёма зевнул. – Они зеркало души, значит много интересного прочитать можно.

– Ага, – принц сверкнул жестоким оскалом, которым иногда пугал зарвавшихся детишек. – Прям сказки на ночь.

Брови иронично приподнялись, и безмолвие снова воцарилось между ними. Но друг не спешил прерывать его и мирно посапывал, бросив парня наедине со своими мыслями.

Идея разговора с Алефтиной Константину нравилась. Да, Тёма был прав, что нужно поговорить с ведьмой, но как это сделать, не выдав при этом своих истинных намерений?

Ведьма не была дурой и прекрасно разбиралась в помыслах людей, так что поход к ней для принца был равносилен добровольной экспертизе на детекторе лжи.