Деяние Луны

Хотелось кричать, молить о пощаде, но губы прилипли друг к другу, и жёсткая корка, словно липкий скотч, тянулась от них к носу, мешая дышать.

– Нина?! – незнакомый голос прорвался сквозь муки, прохладными слезами падая на тлеющее тело, пытаясь этими крохами затушить разбушевавшийся огонь.

«Прости», – я так желала открыть глаза, чтобы взглянуть на того, кто стискивал меня в крепких объятьях, громко стеная. Но пламя поглотило всё, превратив мягкую оболочку в чёрный саркофаг.

Лишь сердце выжило в этой борьбе, содрогаясь от боли, и отсчитывая последние мгновения жизни.

Тудум, тудум, тудум… пело оно, постепенно затухая, как искра, брошенная в жертву ветру, и мой не пожелал раздуть её снова, а приноровившись,холодным дуновением затушил слабое пламя.

Но в последний момент, когда сознание ещё пыталось уцепиться за ощущение пальцев, что нежно гладили по руке, странный терпкий запах проник в нос, пробиваясь через смрад мёртвых тел.

Он был знаком мне, но в тоже время чужд, и потому требовательно взывал из забытья к памяти, словно друг детства, который почему-то оказался потерян среди моих воспоминаний.

«Вспомни, – пронеслось в голове, – ну же».

«Ты, – я напряглась, наблюдая, как начала светлеть тьма перед глазами, будто солнце на моём горизонте, являя свои лучи миру. – Кто ты?»

Я желала знать ответ на этот вопрос, и потому отчаянно вглядывалась в голубое небо, возникшее передо мной, и в огромные кедры, что подпирали его своими верхушками.

«Сон? – взгляд удивлённо устремился к маленькой церквушке, из приоткрытой двери которой вился аромат ладана. – Или нет? Разве, когда спишь, ощущения могут быть настолько живыми?»

«А может прошлое? – произнёс голос внутри, – что не наступило».

Раздался треск за спиной, словно кто-то ворочал могучие деревья, и я обернулась, не чувствуя страха или того, что могло бы меня отшатнуть от огромного чёрного волка, что появился на утёсе.

Он был настолько огромен, что мог с лёгкостью закусить слоном, не особо утруждаясь в разделке мяса. Ведь клыки, которые выглядывали из пасти, были с мою ладонь.

Животное припало к земле, слегка оскалившись, демонстрируя розовый язык, который скользнул по морде.

«Как большая собака»,– пронеслось в голове, и стопы сами направились к нему по хвое, что мягким ковром устилала тропу.

Хвост слегка приподнялся и вильнул в сторону, а во взгляде золотых глаз промелькнули озорные огоньки.

«Кто ты?» – снова повторила я, чувствуя, что сердце искало именно его в этой глуши, мысленно взывая к существу, но не называя того по имени.

– Хочешь поиграть? – губы сам складывались в слова, моим голосом выкрикивая их животному.– Давай! – и лукавая улыбка расползлась на лице, приглашая волка.

А когда тот вскочил, радостно рыкнув, моё тело рванула в лес, следуя по тропе, что петляла меж толстых стволов, то теряясь среди поваленных кедров, то взбираясь на высокие холмы.

Каждый раз их моей груди исторгался смех, когда до ушей доносился грохот. Могучему животному явно было неудобно в столь узком пространстве, и потому он крушил всё, что мешало передвигаться, разнося в щепки гниющие поленья и с треском ломая ветви, которые пытались его задержать.

– Поймал! – внезапно раздалось сзади, ошеломляя человеческой речью, и сильные руки резко потянули назад, привлекая к груди.

Пряди волос, всё ещё повинуясь движению, взметнулись вперёд, смешиваясь с чёрными волосами. Тьма на коричневой земле, такая тёплая и обволакивающая, как и он.

– Нина, – голос настойчиво взывал ко мне снова и снова, вырвав из забытья своими интонациями, и холодной ладонью, что легла на лоб, ласково скользнув по коже.

– Просыпайся, засоня, – тихий шёпот прозвучал в ухе, и тягучий смолистый аромат скользнул в нос, оседая там терпкостью.

«Не уходи», – рука потянулась вперёд, хватая плотную ткань, боясь, что незнакомец снова уйдёт, и запах растворится в пространстве.

– Ты, – распахнув глаза, я осеклась, потрясённо взирая на Данилу, который был удивлён не меньше меня.

Рука сразу разжалась, и ноздри затрепетали, втягивая воздух, пытаясь уловить среди чужих ароматов тот самый, что заставил пробудиться и вскочить, который был так знаком и так …чужд.

Но ничего не было, то дуновение оказалось призраком из воспоминаний, чужим одиночеством, которое тёмным пятном легло на сердце.

Если оно не моё, тогда чьё же? Почему так плохо от того, что не могут почувствовать его вновь?

– Прости.

– Ты как? – Валентина хлопотала рядом, совсем на замечая наши сконфуженные лица, задавая странные вопросы Катерине, что стояла у изголовья кровати, на которой находилась я.

– Не знаю, – взгляд прошёлся по комнате, в спешке восстанавливая события: завтрак, дрова, а что потом? – Как я?

– Тебя брат принёс, – малышка счастливо рассмеялась. – На руках, как невесту.

«Брат?» – на миг в душе шевельнулась надежда, но вопрос так и не был озвучен, потому что я знала ответ.

– Он так за тебя беспокоился, – не унималась та, – принёс в комнату, позвал маму, даже сам бегал за лекарством к Тоне