Деяние Луны

«Давай, ну же», – мы смотрели друг на друга, не отводя взор, и от ощущения скрытой угрозы становилось так жутко, что хотелось закрыть глаза и спрятаться за ресницами, но такую слабость я не могла себе позволить.

«Ой, дура!» – взвыл разум и нырнул в потёмки, понимая, что пламя, которое разгорелось внутри, нельзя потушить простыми словами.

Меня так неодолимо влекло к этому человеку, что хотелось протянуть руку, но в тоже время что-то внутри не давало этого сделать, постоянно отталкивая, прогоняя, заставляя бросаться с ним в спор, как в омут, теряя голову, теряя себя.

– Так чего ждёшь? Или боишься? Раз так, то не бросайся словами. Хватит пугать!

– Так жаждешь боли?

В глазах разом помутнело, когда Данила сжал сильнее и судорожные вдохи сорвались с губ, пытаясь наполнить лёгкие кислородом. Я знала, что он мог переломить шею одним движением, если бы хотел, но парень всё медлил, желая мучить меня, давая сполна насладиться своей беспомощностью.

– Я тебя не боюсь, – прохрипела я, через силу выдавливая слова, ощущая, как ошейник из плоти затягивается всё туже.

Что это? Эти слова звучат так знакома, словно кто-то внутри говорит их вместе со мной, вызывая странное чувство дежавю.

– Врёшь, – его шёпот раздался рядом с ухом, и пряди задрожали от тёплого дуновения. – От тебя разит страхом.

Боль острым кинжалом пронзила голову, дробя сознание, окрашивая всё вокруг тьмой, и на миг знакомый аромат снова затрепетал рядом, невидимой дымкой скользнув в ноздри.

«Что происходит? – странные картинки шныряли в мыслях, пытаясь создать единый узор, но каждый раз пазл не подходил и всё ломалось, лишь очередной вспышкой озаряя вязкую тьму.

– Где я? – глаза распахнулись, желая встретиться с потемневшей лазурью, но вместо них в мои очи смотрело чистое золото, огненными всполохами опутывая вертикальные зрачки.

– Убью тебя, – боль обожгла щёку, когда длинный коготь прошёлся по ней, разрезая тонкую кожу.

– Где я? – пальцы сжали руку, пытаясь оторвать её от шеи, но даже мускул не дрогнул в ответ. – Отпусти.

«Где Данила?» – ладони вспотели, и сердце так бешено колотилось, как будто сейчас разорвётся, не выдержав потока крови, что хлынул в неё.

Тёмные пряди скользнули между нами, когда он наклонил голову и сморщил нос, словно я была мерзким насекомым, которое было держать противно.

«Что происходит?»

Ещё мгновение назад я была в светлой комнате на втором этаже, но сейчас вокруг полумрак, и запах плесени лезет в нос.

«Пусть лучше Данила», – страх расползался по телу, замораживая мышцы, превращая его в деревянного истукана, который от ужаса не мог пошевелиться, и оставалось лишь взирать в искрящийся янтарь, надеясь, что мучения не продлятся долго.

Но так не хочется умирать. Боже… легче сопротивляться человеку, чем впадать в ступор от того, что не можешь понять кто или что перед тобой.

– Умри! – дрожащее пламя выхватило из мрака огромные клыки, которые показались из распахнутой пасти.

– Нет! – собрав остатки силы, я дёрнула держащую меня руку, пытаясь врываться, отклоняясь в сторону от смрадного запаха, что шёл изо рта существа. – Не хочу!

Зубы лишь царапнули шею, но в следующий миг пальцы сжались на ней сильнее, и клыки вонзились в плечо, с силой продавливаясь в глубину.

– Нет! – боль была похожа на ожёг, она горячим пламенем распространялась по телу, дав ощутить, как под сильным давлением разрываются сухожилия и трещат кости.

«Боже, да он сожрёт меня живьём. Не хочу умирать! Нет, нет, нет!»

– Нина?!

Я вздрогнула от звука собственного имени и глаза распахнулись, стирая темноту. Но рядом, вместо чудовища оказался тот, к кому взывала, кого просила быть на его месте. Только теперь вместо сверкающей голубизны на меня взирал штормовой океан.

– Я… Я… – тело дрожало, как листок на осеннем ветру, и по спине скатывались холодные капли, впитываясь в мягкий пояс хлопковых штанов.

– Эй!

– Я… – свернувшись калачиком на кровати, я не могла заставить зубы перестать отбивать барабанную дробь. – Мне так больно, так больно.

Зубы вонзились в кулак, не давая закричать от страха. Ведь ощущения ещё жили, они не пропали вместе с пробуждением и там, где были клыки существа, всё ещё пылало. И потому я боялась, что если протяну руку, та окрасится в алый цвет.

– Успокойся, – руки парня обвили тело, поднимая с кровати. – Всё хорошо.

Они так сильно прижали к крепкой груди, что судороги пропали, затерявшись в жарких объятьях.

– Я, – приглушённый всхлип сорвался с губ, являясь лишь предвестником той истерики, что бурлила внутри, – так испугалась.

– Прости, – тиски сжались еще сильнее, и щека коснулась моего затылка.

Тудум-тудум-тудум. Я уткнулась ему в грудь, позволяя себе минутную слабость. Только сейчас. Ещё немножко. Потом мы снова будем ненавидеть друг друга, а сейчас просто отдохну.

– Всё из-за тебя. Ты постоянно меня пугаешь, – мой голос вместо того, чтобы звучать яростно, почему-то был похож на слабое ворчание.

– Знаю, прости.

– Никогда.

– Вижу, приходишь в себя.

– Испугался родителей? Поэтому… – я никак не могла подобрать слово, мягок, нежен, что именно? – Помог?