Деяние Луны

Солнце ярко светило на небосклоне, и снег игриво искрился в его свете. Я любовалась ребятами, которые не уступали друг другу, как в красоте, так и в мастерстве, они были достойными соперниками. Удары Кости мог остановить только Данила, в такие мгновения казалось, что сама природа на его стороне. Секунду назад мяч летел к воротам, круша всё на своём пути, сбивая игроков с ног, и вдруг, словно загипнотизированный зверёк перед коброй, внезапно замирал перед Даней, крутясь в воздухе и теряя ту силу и скорость, с которой нёсся вперёд. Для меня то, что творилось на поле, было сказкой. Сложно поверить в реальность того, что люди могут так играть. Куда уж нашим командам, на их скучных матчах я с трудом сидела до конца, внушая себе, что это только ради дедушки. Да, там не было невероятных прыжков, наполненных чудовищной силой, грацией и скоростью, не было того, что делает его красивым и опасным, напоминая гепарда.

– Это … – восхищённо вздохнула я, понимая насколько обыденно это для сестёр.

Но как утерпеть, если игроки легко исполняют в воздухе сальто, чтобы перехватить друг у друга мяч? Если скорость, с которой передвигаются по полю, кажется космической. Ведь ребята яркими звёздами вспыхивали то тут, то там, а потом растворялись в ворохе снежинок.

– Что тут удивительного?! – каждый раз слыша мои восклицания, Натали пожимала плечами, бросая негодующие взгляды из-за того, что отвлекаю от чтения.

Валентина Орлова

«Как долго это будет продолжаться?» – женщина печальным взором смотрела в окно. Воскресенье был праздником для детей, днём забот для мужа, который уходил к старейшинам, и её грустью. Все покидали дом, оставляя мать семейства одну, лишая пол топота ножек, а стен весёлого смеха. В эти моменты её гнездо превращалось в склеп, становясь вдруг чужим.

Налив чашку кофе, Валя открыла холодильник и задумалась. Ей хотелось сбросить с себя сонное состояние, что накатывало каждое утро, превращая бойкую женщину в тень себя.

«Слишком много мыслей», – она не могла смириться с тем, что происходит. Внутри все разрывалось на части. Было бы легче не привязываться к Нине, воспринимать очередной жертвой поселения, но девушка внезапно стала частью семьи и думать о том, что будет дальше, не хотелось.

«Что же делать?» – этот вопрос истощил разум, одарив бессонницей, не давая нормально отдохнуть ни днём ни ночью. Только пару раз ей удалось выспаться, и то благодаря тому, что жутко устала днём, и, едва дойдя до кровати, просто потеряла сознание.

– Молоко, так молоко, – схватив бутылку, она плеснула его в кружку и стала медленно помешивать, пока кофе не стало бледно-коричневого цвета.

– Не проще в молоко капнуть? – подтрунивал иногда над ней муж, наблюдая с какой тщательностью та смешивает цвета.

При мысли о Николае Валентина улыбнулась. За его спиной было легко спрятаться от надвигающихся бед, и найти то, что долгое время ускользало из рук – понимание. Он принимал её такой, какая есть, прощая вспышки гнева и обиды, мирясь с ослиным упрямством.

– Сочувствую твоему мужу, – с детства говорил брат Вали, который отличался завидным терпением. Вывести его из себя было трудно, но сестре всегда удавалось, и потому прозвище «Невыносимая» стойко прилипло к ней лет с трех. Когда принцесса вышла замуж, Вадим был счастлив наступившему спокойствию, но судьба решила иначе, и взамен подарила дочь, которая была копией младшей сестрёнки

Водоворот закручивался все сильнее, молочным шоколадом бросаясь на белые стенки, и воспоминания непрошенным гостем возникали в голове. Валентина так мечтала сбежать из дома, что обряд казался единственным выходом. Не нарушая традиции, только он мог вызволить из городка, подарив свободу, и было неважно, кем может оказаться избранник. Любить его или нет – было уже не в твоей власти. Обряд гарантировал взаимные чувства, а из чего они вырастут все равно. Ненависть так же легко связывала людей, как и плотские желания. Но Валентине повезло, и это было единственным чудом в жизни, потому что чёрные полосы, которые пошли следом, сорвали розовые очки с лица.

Будучи принцессой, она привыкла к подчинению, к тому, что все крутится вокруг семьи, и каждый пытается втереться в доверие. А став женой обычного кузнеца, вдруг поняла, что не имеет ценность, потому что лишь сыновья царя несут в себе кровь врагов и проклятье Луны. Дочери годны лишь для удобных браков. Внезапно став женой чужого человека, Валя старалась узнать о нем все, но каждый раз натыкалась на скупость фраз или молчание. Со временем женщина поняла, что часто дети вырастают вопреки родителям, и знание не всегда несёт радость. При мысли о родителях Николая женщину передёрнуло. Его мать не могла смириться с тем, что сын женат на принцессе, когда же Валя родила Данилу, старуха вовсе сошла с ума от ярости.

«В моем доме не будет этого ублюдка, – верещала та, скрюченным пальцем указывая на красные глаза младенца. – Я же говорила тебе, что она порченная!»