Деяние Луны

«Маленький хрупкий человечек», – нежная улыбка коснулась губ, и ласка мягкими волнами омыла сердце при мысли о зеленоглазом ребёнке, который с любопытством познавал их мир.

Единственным, кто старался обратить все вспять, был Константин. И Валентина понимала почему. Ведь сама долгие годы жила с ненавистью в сердце, а когда ты так долго испытываешь злость, любить потом сложно. Это чувство начинает приносить боль, и страшные мысли и действия, которые когда-то казались правильными, вдруг становятся мерзкими, пачкая душу алыми пятнами.

«Он был свидетелем бойни», – шептались в деревне долгие годы, пока мальчик зализывал раны. Жителей не волновала боль, которую приносили их расспросы, главное, узнать подробности первым и передать соседу, вновь пуская волну домыслов по посёлку. Ясенские выжили. Это пугало всех, потому что никто не знал, какими способностями обладает королевская кровь, раз смогла противостоять силе варгов. Но принц не с кем не делился обстоятельствами, за краткий миг превратившись из весёлого малыша, каким знала его Валя, в угрюмого ребёнка, который мог часами сидеть на подоконнике, разглядывая лес. Так проходил дни, недели, месяцы. Костя помогал по дому, болтал, но в серых глазах больше не было жизни, они превратились в зеркала, которые лишь отражали чужие эмоции, пряча свои глубоко внутри. Но так не могло продолжаться вечно, и сначала Данила, а потом уже и вся семья смогли вызвать улыбку на его устах, которая яркими огоньками вспыхнула в глазах, лишь на миг приподняв суровую маску.

«Любить страшно, Любить больно, – однажды сказала она Константину, и увидела, как ноздри резко дёрнулись, а спина напряглась, – но можно». Валя надеялась, что он поймёт и перестанет избегать девушку, но племянник оказался слишком упрямым.

«Чувства не то, что можно запереть под замком», – бросила вновь ему, когда юноша накричал на отца за то, что гостью подвергли тем обязанностям, которые выполняют они, дети Николая Орлова. Он пришёл в ярость, узнав, что Нина потеряла сознание на улице, но так и не смог пересилить себя и подняться на второй этаж, потому снова сбежал, сославшись на важные дела. Но даже так, его незримое присутствие всегда ощущалось во всем. И каждый раз, когда над гостьей нависала опасность, принц врывался в дом, сбивая все на пути в своём стремлении оказаться рядом с ней.

Но племянник всегда замирал у двери, то в нерешительности поднимая руку, чтобы постучать в собственную комнату, то задумчиво касаясь ручки, прислушиваясь что происходит там, по ту сторону деревянного полотна.

«Костя», – Валя видела смятение на лице юноши, ощущала его страстное желание быть с Ниной и жуткий страх в глазах оттого, что, сделав это, больше не будет, как прежде. Он единственный, кто не понимал, что, как раньше, уже не будет никогда. Можно трусливо бегать от чувств, прятаться, но они все равно настигнут и сломают, если сопротивляться. Женщина понимала его нежелание смириться с тем, что происходит, но то, что вытворял сын больше сердило, чем вызывало сострадание. Костя вдруг решил воспитать в Нине ненависть, чтобы насладившись болью, закрыть своё сердце навсегда.

Но то, что решил потерять Костя, вдруг захотел сохранить Данила, внезапно проявив интерес к девушке. И теперь его взгляд преследовал Нину, искрясь радостью в тот момент, когда та обращала на него внимание.

«Почему? – мать семейства не понимала того, каким образом её мальчики влюбились в одну девушку. Ведь это невозможно. Обряд всегда перечёркивал старые чувства, и вернуться назад никто не мог. Он разрушал и спасал семьи, давая шанс на новую жизнь, но те, кого соединил ритуал, не могли жить друг без друга. Смерть забирала обоих, где бы они ни были. Если один погибал на поле брани, то сердце второго останавливалось, не желая биться без любимого. Здесь же все по-другому, но Валя не сомневалась в том, что чувства детей были искренними. О том говорили невысказанные слова, действия, взгляды. То, что нельзя было спрятать, как бы ни старался.

«Что же делать?» – впервые Валя решила положиться на судьбу, надеясь, что она расставит все по своим местам и сохранит её сыновей.

Снова взгляд на часы. Уже двенадцать, а мужа так и нет. Неужели что-то случилось? Бросив чашку в раковину, женщина накинула на себя пальто и выскользнула за дверь, намереваясь пойти к дому собраний. Её всегда тревожило, когда Николай был там. Слишком явно демонстрировали старейшины свою нужду в молодом воине, и эта зависимость казалась ей наигранной.

Ощущение того, что им копают могилу никогда не уходило. Интриги змеиным клубком крутились вокруг семьи, отравляя своим ядом. Да, она принцесса, и грех пойти против королевской крови, но муж – обычный кузнец, а дети – мутанты, в которых видят угрозу. И пусть Натали никогда не обращалась, а Данила защищает поселение наравне с отцом – им этого всегда будет мало. Всегда…