Деяние XII

Руслану было просто страшно. Именно так. Сейчас, один на один с Богом, он не боялся признать это. Последние годы очень умелые люди воспитывали из него супермена без страха и упрёка, и, надо сказать, достигли цели. Почти. Потому что под твёрдыми и холодными доспехами Отрока прятался тот же самый мальчишка, который с восторгом слушал Палыча, тянул руку на уроках, впервые поцеловал девушку в школьном саду… И сейчас этот мальчик в одиночестве таращил глаза в темноту, пытаясь справиться с невероятным ужасом, охватывающем его всякий раз, когда он вглядывался в хаос своей нынешней жизни.

Он всегда знал, что Отрочество ему не под силу, но долг толкал его в путь и он шёл по нему, стараясь не думать, куда тот ведёт. И самое страшное было то, что он забыл последний его участок – самый важный. В том сумраке, в которую превратились его воспоминания, с ним могло произойти что угодно. Артель знала лишь, что он был пленным в лагере Бадабер и единственным спасся оттуда после страшного взрыва. Об этом восстании, кстати, уже кричала вся мировая пресса. Кроме советской, разумеется.

А что произошло за полтора года от гибели в горах отряда «Лейла» до Бадабера? В нём всплывали аромат цветущего урюка и смрад мертвечины, шалый запашок конопли и пороховая гарь. Звенящий девичий смех и чьё-то бородатое лицо напротив. Страшная боль, ощущение податливой женской плоти. Гордость, горе и ярость.

Всё это было рассеяно по его сознанию и никак не складывалось в цельную картину. Он знал, что был ранен – страшный шрам на ноге и хромота это подтверждали. Артельный врач сказал, что он чудом сохранил ногу. Да, он сражался, убивал, любил женщину… Но что всё это значило? Или ничего – просто рябь событий на поверхности потока жизни?..

Он вспомнил, как соединял воспоминания после того, как Ак Дервиш вернул ему память об уроках в продлённом сознании, и попытался применить это сейчас. Сперва ничего не получалось, но потом он сфокусировался на самом ярком воспоминании – рыжебородом лице старика. «Алифбек», – имя всплыло, как пузырёк воздуха со дна ручья. Он не знал, кому оно принадлежит, но…

«…в Мавераннахр и спрятал в Руднике Смерти. Там он и лежит до сих пор».

Слова пришли, словно ниоткуда.

Рудник Смерти. Он знал, где это. Он знал, где находится Артефакт.

Страх, подавленный, было, тяжёлыми мнемоническими упражнениями, вспыхнул с новой силой. Если он знал, ему надо было действовать. Он же Отрок, он поклялся на Писании.

Но он не мог, не мог!

Эта очевидность набросились на него, словно из-за засады. Он не мог, но не знал, почему! Что-то случилось за эти полтора тёмных года, что не пускало его, что аннулировало его Деяние.

В отчаяние юноша вскочил с постели и бросился на колени посередине комнаты.

– О, светлообразный и грозный Небесного Царя воеводо! Молниеносным мечом Твоим отжени от меня духа лукавого, искушающего и томящего мя!

Яростная молитва исторгалась из него болезненными рывками, как кровь из артерии.

– Аминь.

Обессилев от этой вспышки, Руслан уронил голову и погрузился в странное состояние полусна-полуозарения. Он снова был маленьким, и опять очутился в своей страшной пустоте. Но теперь он не испытывал перед ней ужаса, просто пассивно ощущал небытие. Ему казалось, что он покорно и кротко будет пребывать здесь в любом положении и состоянии – с раскинутыми руками, вниз или вверх головой. Просто тут не было ни верха, ни низа, а у него не было рук, вообще не было тела. Но всё это не имело значения, главное, он должен был оказаться в этой пустоте, пройти сквозь неё и остаться собой. Хотя он не знал, что это значит.

И тут пустота наполнилась Прекрасным Человеком в огненных развевающихся одеждах. Теперь Руслан знал его имя. Они долго говорили о чём-то важном, но как именно общались и о чём велась беседа, юноша не запомнил.

Он пришёл в себя в том же положении – на полу на коленях. В ушах его ещё звучало последнее произнесённое им слово:

– Аминь.

Руслан поднялся и сел на кровать. В голове царила ясность. Страха больше не было.

Он отчётливо понимал, что наступает последний этап Деяния, что он вышел на финишную прямую, в конце которой, возможно, не пьедестал почёта, а безвестная смерть. Но это его не волновало.

Он знал, что противник следил за ним: «маячок» на вертолёте был обнаружен в Баграме, но все прекрасно понимали, что Клаб найдёт Отрока и в Ташкенте. Артель собиралась тайно вывезти Руслана в одну из своих закрытых клиник и попытаться там восстановить его память, чтобы он мог продолжить Деяние. Однако он уже вспомнил достаточно.

С обречённой ясностью он понимал, что надо уходить, прямо сейчас и в тайне от всех – агентура Клаба в руководстве Артели могла не исчерпываться Игуменом.