Деяние XII

Руслан нехотя поднял голову. От розовощекой монголоидной медсестры исходила струя животного здоровья, в столь скорбном месте просто неприличного. Но она плевала на это, как и на сборище полутрупов-полузверей в грязных пижамах, бесцельно меряющих шагами длинную сумеречную комнату с низким потолком, за которой в местном фольклоре почему-то закрепилось наименование "греческий зал".

— Я не буду грустить, — ответил он тоном покладистого зомби.

— Ну, так вставай и ходи туда-сюда, — хихикнула жизнерадостная хакаска.

Руслан вновь опустил тяжелый взгляд на грязную клеенку стола.

   В могиле длинной
   нам благодать.
   Мы будем капли
   со тьмы лизать.
   Мокриц холодные мириады
   проникнут в печень…

Монотонный бубнеж раздражал. Руслан вскинулся и злобно залепил Розе в ухо. Плюгавый, с шершавыми пятнами лишая на плешивом черепе хроник покорно встал и пересел в угол. Однако вскоре оттуда опять раздалось:

  …Грядет награда
   за голод вечный —
   жрать вечный камень.
   Нет больше песен
   и нет терзаний…

— Заткнись! — сквозь зубы прошипел Руслан.

Ему было в лом вставать и обработать дурака серьёзно. Да, впрочем, и раздражение его уже ушло, как всегда, растворившись в глухой тоске, которая, казалось, была тут вместо кислорода. "Ну его, — подумал он, — дурак и дурак… Стихи вот пишет… Дурацкие… Но пишет же. А я и того не делаю".

Однако к свершениям не располагала вся атмосфера в "Областном государственном учреждении здравоохранения "Энская областная психиатрическая больница N 2", неофициально — "Ржанка". В общем-то, "Ржанка" не была "спецом", подчиненном МВД, куда по идее должны были упрятать Руслана. Принимая во внимание несовершеннолетний статус убийцы, его поместили на принудительное лечение в "обычный" дурдом.

Тем не менее, "Ржанка" не была обычным дурдомом. Руслан понял это, когда его как-то вывели под охраной двух дюжих санитаров за едой к обеду. Подходя к грязной кухне во дворе, он обратил внимание на сарай, откуда исходили мучительный визг фуговального станка и бодрый дух свежераспиленной сосны, почти перебивавший кухонный смрад. Двери сарая были приоткрыты. Заглянув туда, он с прохладным ощущением под ложечкой разглядел за клубящейся в свете тусклых ламп опилочной взвесью целый штабель новеньких гробов.

— Для вас, дураков, ящики, — хохотнул один из санитаров, ражий очкастый Борис.

— Блядь, я бы на них дерева не тратил, выкопал бы яму и всех зарыл. Живьем, -

мрачно отозвался второй, сутулый и невысокий, отличающийся инфернальной злобой, за что имел среди больных красноречивое погоняло Гестапо.

— Ага, точно, — поддакнул Борис. — Нелюди же…

Руслан очень скоро понял, что гробовая мастерская тут без работы не сидела.

В больницу на окраине маленького поселка у огромной реки везли тех, кого не стоило держать в более цивильном стационаре Энска. Иных опасались за то, что они слишком многое могли рассказать. Впрочем, опасались не очень: кто же "дуракам" поверит! Пусть они кому угодно поведают о пытках сульфо или электрошоком, или как особо непонятливым и упертым "санируют полость рта", терзая здоровый зуб до тех пор, пока сверло не врежется в пульпу. Или удаляют нерв без всякой анестезии. Или просто приказывают санитарам или "блатным" поучить паршивца. Те такие вещи делали охотно, а если паршивец при этом ненароком кидал ласты, то потеря невелика. В истории болезни затюканный врач начертает: "Смерть от травм, полученных при падении с койки", а завхоз спишет ещё один гроб. Поговаривали, что подобное проделывали тут и вполне осознанно, по заказу любящих родственников или устному распоряжению какой-нибудь властной шишки.

Роза где-то опять завел свою шарманку. "Сейчас люлей схлопочет", — меланхолически подумал Руслан, бесцельно вперив взор в расписанную аляповатой фреской стену: Лель и Купава на лоне природы. Щёки их были такие румяные, а глаза такие бешеные, словно они основательно перебрали циклодола. Что не удивительно: творение принадлежало кисти здешнего постояльца.

Прогноз Руслана сбылся почти сразу: Серый затащил дурака в туалет, откуда раздались смачные звуки ударов и тонкий вой, быстро оборвавшийся глухим стуком.

— Он что его, башкой о пол приложил что ли?.. — равнодушно вопросил пространство Джигит.

Никаким джигитом он не был — наркоман полугрузин, отхвативший жене мясным тесаком хороший кусок скальпа. Поскольку дама оправилась, тоже сидел на обычной "принудке".

Руслан пожал плечами. Роза был чем-то вроде достопримечательности отделения, санитары относились к нему сносно, и если зверюга Серый его завалит, по головке того не погладят. Хоть и "блатной".