Деяние XII

Ход за мной — что делать?! Надо, Сева, -

Наугад, как ночью по тайге…

Помню — всех главнее королева:

Ходит взад-вперед и вправо-влево, -

Ну а кони вроде — только буквой "Г".

Владимир Высоцкий "Игра"

СССР, посёлок Ржанка Энской области, 19 — 21 июня 1982

Ночью они сидели на вершине огромной сопки, созерцая царь-реку.

Совсем не мерзли в своих больничных пижамах — тепло было и безветренно. И очень тихо, лишь на самой границе слуха шуршали ленивые волны. Внизу, на длинной полосе плёса, просматривался весь посёлок, с такой высоты вовсе игрушечный — кучка домов, большей частью деревянных, еле освещённых несколькими фонарями. В отдалении мощные светильники по периметру больницы выявляли кирпичные, обнесённые высоким забором с "колючкой", корпуса.

Дальше была река. Неправдоподобно величавая и спокойная, в скудном свете она отблёскивала старым серебром, развернувшись широченной лентой, так, что противоположный берег с нависшими чёрными сопками, покрытыми дремучим лесом, выглядел нереальным, словно принадлежал иному миру. Безлунное небо, усеянное пульсирующими светляками звёзд, казалось отражением реки в зеркале вселенной, её трансцендентальным двойником.

— Это место древней силы, — говорил Ак Дервиш.

— Почему, батырь? — тихо спросил Руслан.

— На планете есть места, в которых сосредоточена природная энергия. Мы, христиане, не должны поклоняться им, но обязаны знать о сущностях, которые собираются вокруг них.

— Зачем?

— Потому что они влияют на мир и на нас, — ответил Дервиш, вглядываясь вдаль ясными глазами из-под седых кустистых бровей.

Руслан долго не мог понять, как он с первого взгляда не узнал в нём старика, с детства врезавшегося в его память. Потом решил, что Дервиш отвел ему глаза — тот мог.

— На этом участке река течёт точно с запада на восток, и твой путь лежит туда же, — продолжал старик. — Сейчас мы прямо на пересечении широты Москвы и долготы Лхасы. Это значит, здесь — одно из средоточий Игры.

— Батырь, — вскинулся Руслан, — я думал, Игра идет в Центральной Азии…

— А это и есть центр Азии, — безмятежно отвечал Дервиш.

От него опять исходило ощущение нездешнего веселья, но сейчас оно не било могучей волной, а было спокойно и неявственно.

— Вернее, очень близко к нему, — продолжал он. — Отсюда на весь регион Игры расходятся силовые волны, превращающие его в кипящее человеческими страстями энергетическое море. Оттого, собственно, и идет Игра, шла всегда, в разных формах. И лишь когда все умрут…

— …тогда только она закончится, — вздохнул Руслан.

Дервиш кивнул.

— Здесь ещё до нашей эры стоял поселок людей, которые были древнейшим населением этого материка, чьи предки пришли, возможно, из самой Лемурии. Здесь сражались динлины, тюрки, китайцы и монголы. И, наконец, сюда пришли мы, русские.

— Я не русский, — заметил Руслан.

— Русский, — покачал головой Дервиш. — Или, если тебе больше нравится, евразиец. А сегодня дух Евразии воплотился в России, как до того воплощался в монгольской и тюркской империях.

— Смотри, — продолжал он, помолчав — ту гору, прямо напротив нас, кеты почитали священной и называли Дух-орёл. Неудивительно, что именно здесь тебя постигла шаманская болезнь.

— Вы уже говорили об этом, но я ничего не понял, — в голосе Руслана снова звучал вопрос.

Но ответа он не услышал. Как это не раз было в последнее время, без всякого предупреждения пришли голоса.

   Дух с освобожденными глазами
   возвещал мне про такое!..
   Чуть не помер!..
   В хлам мозгов проникли ураганы,
   костенело время наркозовно…

Он не осознавал, что произносит нелепые фразы вслух. Не осознавал вообще ничего. Теперь он знал, каково в своё время приходилось Розочке, и ощутил запоздалое раскаяние за тычки, которыми иной раз награждал его. Тем более что настойчиво вещавший в нём голос принадлежал именно убиенному поэту.

  …Все проходят шеренги, проходят.
   Злые башни органов кипят.
   Боже!
   Может, настанет такое,
   что курганы в степи возопят!..

Голос смолк, будто Розочке опять с маху переломили шею. Ак Дервиш пристально смотрел на него, поглаживая искалеченной рукой окладистую бороду.

— Это я и имел в виду. Ты подвержен влиянию тонкого мира. Ты — Отрок.

— Батырь, — Руслан полностью пришел в себя и вновь в нём поднимался неосознанный протест против чужих попыток решить его судьбу, — я так и не понял, что такое Отрок. Но если я слышу голоса, значит, я шизофреник…

— Ты не шизофреник, а одержимый. Вернее, можешь им стать, если дашь слабину, — сухо ответил старик.

Руслан вопросительно поднял голову.