Деяние XII

Перейдя из внутренних покоев, они сидели в причудливой беседке садика, где глазам их открывалось очаровательное зрелище пруда с играющими золотыми рыбками и горбатым мостиком. В искусно продуманном хаосе деревьев и камней отступала гнетущая городская жара, мысли струились покойно и плавно. Цзи был поклонником изящной архаики не только в профессии и фигурах речи, но и в быту. Собственноручно заваренный им чай выражал его безграничное почтение к гостю, ибо это был настоящий дахунпао, каждая чашечка которого стоила не менее тысячи долларов.

— Итак, — гнул свою линию Сахиб, — противник осведомлен о том, что мы раскрыли Лисунова.

— Увы, это так, господин.

— Вы спасли себе жизнь, открыв это агенту Artel`и, дабы он понял, что за вас, по правилам Игры, мы возьмем жизнь известного нам их лидера, — Сахиб говорил это тоном констатации. — Мы бы так и сделали, смею вас уверить. Потом… Когда Лисунов перестал бы служить моим планам. Но теперь это в прошлом. Поскольку вы раскрыты, то обязаны уйти в тень. То же самое, я уверен, Артель решит в отношении Лисунова.

Цзи вновь поклонился. Сахиб, отпив глоток драгоценного чая, продолжил:

— Я не посвящал вас в подробности плана, надеюсь, вы не в претензии. Не буду разглашать его и теперь, когда обстоятельства заставляют нас от него отказаться. Вы знаете только, что речь шла о внедрении в Артель через Непал, где хозяйничает господин Лисунов. Это внедрение всё равно будет совершено, однако теперь через Камбоджу, где наши люди совсем недавно раскопали весьма полезную историю… Да, полезную и даже романтическую…

На лице Сахиба возникла нехорошая улыбка, но тут же пропала и он проговорил деловым тоном:

— Прошу вас подготовить всю инфраструктуру для обеспечения операции.

Китаец согласно закивал.

— Заверяю вас, господин, что ваш нижайший слуга приложит все силы…

Жестом Сахиб прервал его. Некоторое время сидел молча, попивая чай и посматривая на садик. Цзи тоже молчал, почтительно склонившись.

— В Срединном государстве жить умеют, — задумчиво обронил Сахиб.

— Вы, наверное, ломаете голову, почему до сих пор живы, хотя допустили столь вопиющий прокол? — вдруг резко повернулся он к китайцу.

Узкие глаза были непроницаемы для взгляда европейца. Но Сахиб был не совсем европейцем. За безличным выражением он разглядел боль и ошеломление.

— Господин Цзи, Игра не может обойтись без ваших соотечественников.

Цзи внимательно слушал, в глубине души недоумевая, куда это понесло варварского мальчишку — по-иному ему трудно было воспринимать Сахиба. А тот продолжал:

— Готовится визит британского премьера в КНР. Клаб постарается, чтобы в его ходе был решен вопрос о возвращении Китаю Гонконга. То же касается и Аомыня, и Тайваня. Ваша страна должна воссоединиться, чтобы стать сильной, — юноша продолжал глядеть на тихий пруд, и, казалось, ему нет дела до того, слушает ли его собеседник. — А влияние альтернативных экономики и идеологии возвращенных территорий сделают из Китая то, что необходимо Клабу в Игре, чтобы давить на наших вечных противников с востока. Такое положение сложилось чуть ли ни с начала цивилизации, и нам его не изменить… Если только, конечно, мы не совершим Деяния, котрое до сих пор удавалось совершать только противнику.

Сахиб повернулся и в упор поглядел на Цзи.

— Впрочем, в двенадцатом веке ваши предки это предотвратили.

— Байляньшэ, — проговорил Цзи, — тогда в Поднебесной общество Игры называлось Байляньшэ.

— Да, — кивнул Сахиб, — Общество Белого лотоса, о котором все слышали, но очень мало кто знает истину. Оно искусно разжигало смуту в Степи, вычислило тогдашнего Отрока и заманило его в ловушку. Жаль только, связи Байляньшэ с европейской Конгрегацией были слабы, и они плохо координировали действия…

— Если господин дозволит своему слуге говорить, Байляньшэ знало о Конгрегации, но сомневалось, что их цели полностью совпадают, — почтительно возразил Цзи.

Сахиб пожал плечами.

— Да, сравнительно недавно мы осознали, что враг наш в разных лицах, но геополитически вечен, а значит, и действовать мы должны вместе. Однако Европа должна быть благодарна Байляньшэ за пленение Тэмуджина. Ведь он знал, что является Отроком…

— Да, — согласился Цзи, — люди Орды открыли ему это. Но он изначально не особенно доверял Орде — её Хурул состоял в основном из уйгуров, тангутов и киданей. Были и индусы, если я не ошибаюсь. А Тэмуджин верил только монголам.

— …Которые и передали его китайцам…

— Да. А после этого не верил уже никому.

Цзи помолчал.

— Возможно, — бесстрастность тона подавляла заключающееся в словах сомнение, — мои предшественники обошлись с ним чересчур жестоко…

— Настолько, — подхватил Сахиб, — что с этих пор месть Китаю стала главным делом его жизни, а долг Отрока — забыт.

— Уже тогда мудрецы Байляньшэ сознавали, что интересы государства не всегда идентичны целям Общества, — мрачно произнёс китаец.

— Да, такова Игра, — согласился Сахиб и с нескрываемым удовольствием сделал последний глоток чая.

— Могу ли я спросить вас, господин? — тон Цзи снова принял обычное подобострастие. Сахиб выжидательно посмотрел на него.