Деяния ангелов

Самое трудное для мужчины, за плечами которого больше чем сорокалетний путь, успокоиться и научиться жить прошлым, тем, что уже пережито. Тот, кто успокоился и научился, становится почти святым, потому как обуздавший страсти — безгрешен. Он плывет по течению реки, имя которой Забвение, будто сорванный ветром лист — без руля и паруса, и счастлив уже тем, что еще не достиг своей последней пристани. Умиротворенный человек — настоящий подарок для близких, ведь он живет теперь исключительно их интересами, своя жизнь для него уже закончилась. Но мало, совсем мало таких просветленных! Гораздо больше тех убеленных сединами мужчин, души которых жаждут юношеской страсти, бурь, потрясений, души которых не желают довольствоваться обретенным и нежиться на обочине бытия под безмятежным солнышком собственной мудрости. Кровь безрассудства бурлит в уставших сердцах, зовет к новым высотам, новым подвигам… Вот и мне все кажется, что та самая главная вершина, которую мне предначертано судьбой покорить, — еще впереди. И я, как глупый пацан, азартно ищу приключений, новых впечатлений, риска и победного восторга…

Инга оказалась проницательным человеком, она сразу раскусила, что я за птица, безошибочно распознала мою сущность.

— Ваня, спеши жить! — таким призывом огорошила меня сия непредсказуемая дама, как только вечером следующего дня я переступил порог ее квартиры. — Помни: то, чего не получил сегодня, завтра может оказаться недоступным.

Я удивленно вытаращил глаза:

— Что ты имеешь в виду?

Инга сверкнула озорными глазами, принимая из моих рук куртку, которую я снял, и выдала:

— Бери подарки, которые предлагает тебе судьба! Бери, не отказывайся, ведь ты же умный человек. Отказываются только дураки.

— Да о чем же ты? Ничего не понимаю! — воскликнул я, ошарашенный такими неожиданными речами.

Она непринужденно засмеялась:

— Просто я хочу сказать, что если тебе нравится женщина, если она привлекает тебя, то действуй, не робей!

И тут мне показалось, что хозяюшка немного под хмельком, потому и такая взбудораженная. Наверно, где-то немного выпила шампанского на деловой встрече.

— О какой женщине разговор? — поинтересовался я хитровато, подыгрывая Инге.

— Да есть тут одна, — она с нарочитым смущением опустила глаза. — И не очень еще старая…

— Ну, я к ней присмотрюсь, только чуть позже! Не все сразу! — пошутил я.

Она чмокнула меня в щеку и подставила свою. Мне ничего не оставалось, как поцеловать.

— Проходи в гостиную! Голос женщины был ласково-властным, а взгляд — немного ироничным.

— Ты, как я понимаю, сегодня встречалась с будущими партнерами своей фирмы? — предположил я, с улыбкой глядя на полуобнаженную грудь Инги, выпирающую из тонкого халата, две верхние пуговицы которого были не застегнуты.

— Да! — подтвердила она, плотоядно ухмыльнувшись. — Мы подписали контракт на поставку первой партии нашей продукции. И по этому поводу даже выпили по рюмочке коньяка.

Войдя в гостиную, я достал из пакета бутылку шампанского и торт.

— Ты хочешь меня споить и обольстить? — хозяйка квартиры сделала испуганные глаза. Но тут же рассмеялась. — Или, наоборот, откупиться?

— У меня есть любимая девушка, — полусерьезно, полушутя напомнил я. — Так что, ни о каком обольщении и речи быть не может!

— Что-то ты не похож на такого уж верного! — покачала головой Инга, смерив меня оценивающим взглядом с головы до пят.

— А на кого похож? — криво усмехнулся я.

Она вдруг посерьезнела.

— А не обидишься, если скажу? — спросила, понизив голос, и подошла ко мне почти вплотную.

— Не обижусь, — пролепетал я, отступая.

— Ты любишь приключения! И зажег многих женщин, но, к сожалению, не дал разгореться пламени в их сердцах. Ни один свой роман ты не довел до логического завершения, — произнесла Инга с невозмутимым видом. И ушла, виляя бедрами, на кухню. Из коридора бросила: — Вань, садись, я сейчас чай приготовлю!

Она вела себя со мной так, как будто мы были знакомы уже сто лет, а не со вчерашнего дня. Но, по большому счету, сказала чистую правду. Действительно, все мои романы, если хорошенько вспомнить, обрывались, так сказать, на полуслове, как недопетая песня.

Когда мы сели за стол, я сдержанно заметил:

— Знаешь, ты меня немного удивила.

— Правда? — веселость на лице Инги сменилась озабоченностью. — В каком смысле — в позитивном или негативном?

— Да ни в каком! — ухмыльнулся я. — Просто ты так со мной говоришь, вроде уже хорошо меня изучила.

— Я проницательная! — в ее глазах блеснула искорка озорства. — И сразу узрела печать многих романов на твоем челе. Романов, не доведенных до ума.

Я отхлебнул чая и, поставив чашку на стол, вопросительно взглянул на хозяйку квартиры:

— А если я скажу, что ты ошибаешься? Что любовных приключений у меня было очень мало?

— Тогда я скажу, что ты говоришь неправду! — проговорила Инга, делая ударение на каждом слове.

Я сокрушенно вздохнул:

— Что-то в последнее время мне стали часто встречаться дамы, которые, как в рентгеновских лучах, насквозь видят мою душу.