Деятельность светской и духовной власти по укреплению армии и флота России второй половины XIX – начала ХХ в. Монография

Летом этого же года выработанная программа судостроения была представлена тебе на утверждение, и ты, насколько мне известно, утвердил ее, приказав продолжать постройку крейсеров типа «Россия». Между тем мне известно, что некоторые из адмиралов были вовсе не согласны с предлагаемой программой судостроения, но, ввиду малого времени, данного на личное рассмотрение проекта, и того, что было всего одно заседание, им не было никакой возможности представить по поводу программы свои соображения, тем более что заранее было известно полное одобрение этой программы как Алексеем, так и Лихачёвым [19, л. 1–1 об.].

Только Н. Н. Домен (капитан 1 ранга. – О. Ф.) представил отдельное мнение, на которое не было обращено ни малейшего внимания.

Ввиду вышеизложенного, потому крайне необходимо пересмотреть вновь утвержденную тобою программу судостроения, но не так, как это было сделано в прошлом году, когда Морское министерство само выработало программу, а следует назначить комиссию из адмиралов и командиров с участием некоторых корабельных инженеров и инженер-механиков и дать этой комиссии время серьезно обсудить и разобрать разные вопросы, решение которых нельзя откладывать, и одновременно наметить программы судостроения для всех трех флотов. Такой важный вопрос, как программа судостроения на более или менее долгий срок не может быть решен в двухнедельный срок, как это было сделано в прошлом году. Программа судостроения прямо вытекает из разных вопросов, которые должны были быть решены сначала. Строить же суда разных типов, по личному мнению министра или по заявлению того или другого адмирала, совершенно бесполезно. Таким способом мы никогда не создадим сильного флота, а у нас будет собрание разных типов судов, ничего не имеющих между собой общего и не могущих действовать вместе. При сем прилагаю ряд вопросов, которые, по моему мнению, не терпят отлагательства и должны быть решены как можно скорее. Смею тебя уверить, что надежды, которые ты возлагаешь на флот, при всем желании личного состава послужить верой и правдой тебе и Родине, не будут выполнены, если немедленно не приступить к строго беспристрастному разбору всех написанных мною вопросов [19, л. 1 об.-2].

При этом должен сказать, что если выбор лиц в комиссию будет представлен Алексею, то есть Чихачёву, то могу заранее предсказать, что вопросы будут решены в том же смысле, как того желает Чихачёв, и положение дела не изменится.

Следует назначить в комиссию лиц как согласных со взглядами Чихачёва, так и таких, которые вовсе не разделяют министерских взглядов. Только при этом условии можно ожидать правильного решения поставленных вопросов. Еще важнее назначение председателя. Желательно назначить на эту должность лицо, строго беспристрастное и не обязанное ничем Чихачёву и не имеющее основания его бояться. Из адмиралов подходящим был бы Перелешин, но он отстал от современного морского дела. Из вице-адмиралов могу назвать только двоих: Копытова и С. И. Тыртова, особенно рекомендовал бы второго, ибо он пользуется всеобщим уважением и любовью флота и всю свою службу прошел блистательно. Копытов был бы также хорошим и беспристрастным председателем, но он упрям и трудно будет приходить к какому-либо соглашению. Из остальных могу назвать Пилкина, Казнакова, И. И. Тыртова, Верховского и Назимова, но все они по разным причинам не подходили бы к этой должности [19, л. 2–2 об.].

Самое лучшее, если бы ты сам принял председательство такой комиссии, но, во-первых, заседания должны быть весьма частые и, во-вторых, раз ты будешь председательствовать, то обязательно будут участвовать в заседаниях Алексей и Чихачёв и тогда за единичными исключениями никто не решится высказывать взглядов и выражать мнений, не согласных с желаниями Алексея и Чихачёва, это вполне понятно, никто не хочет рисковать своей шкурой. В заключение прошу, как особой милости, назначить меня членом этой комиссии, если она осуществится. Желая быть полезным флоту и любя его всем своим существом, положу всю свою душу для правильного решения вопросов. Кроме этого, думаю, что это мое присутствие в комиссии и мой голос как человека, которому нечего опасаться, заставит многих адмиралов, не решающихся высказывать открыто свои взгляды, поддерживать меня, и тем самым поставленные вопросы будут обсуждаться со всех сторон и можно рассчитывать получить совершенно правильное и беспристрастное решение вопросов [19, л. 2 об. – З].

Пишу все это, потому что это мой долг; стоя близко к делу, вижу, что Морское министерство стоит на ложном пути и будет горько и обидно, если, не дай Бог, в случае войны наш флот осрамится. А это весьма легко может быть, повторяю тебе: личный состав готов работать и служить примерно, но Морское министерство парализует эти лучшие стремления. Куда не посмотришь, всюду нехватки. Офицеров не хватает, матросов-специалистов тоже не достаточно, суда строят долго и дурно, артиллерия запаздывает, броня также; портовых запасов и складов нет и т. д. [19, л. 3–3 об.].