Деятельность светской и духовной власти по укреплению армии и флота России второй половины XIX – начала ХХ в. Монография

Случалось, что захваченный азартом боя полковой священник, вспомнив бурсацкую молодость, подбирал рукава рясы и, скосив рот не божественным призывом, а солдатским «Ура!», бросался вместе с полком в рукопашную. Конечно, такие поступки официально не приветствовались, но после боя командир, смахнув с седого уса слезу умиления, обнимал батюшку за плечи и говорил: «Ну, батюшка, ты и даешь! Буду к ордену представлять». И такие случаи были явно нередки. По неполным данным, в годы Первой мировой войны военные священники были удостоены: 14 орденов Св. Георгия 4-й степени, 85 орденов Св. Владимира 3-й степени с мечами, 203 орденов Св. Владимира 4-й степени с мечами, 304 орденов Св. Анны 2-й степени с мечами и 239 орденов Св. Анны 3-й степени с мечами, а также 227 золотых наперсных крестов на георгиевской ленте [84].

Во время Первой мировой войны среди духовенства было много желающих добровольцами служить в армии с оружием в руках, поэтому в 1915 г. Св. Синодом было утверждено определение, категорически запрещавшее священникам идти в армию не на духовные должности [50, с. 65].

К. Г. Капков приводит следующую классификацию подвигов духовенства на войне, которые становились причиной присуждения совершившим их государственных наград:

1. Подвиг священника, который в решительные минуты боя с крестом в поднятой руке воодушевлял солдат продолжать сражение. Как правило, такое происходило в случаях гибели или ранения офицеров полка. По словам К. Г. Капкова, известны сотни таких случаев.

Ил. 41. Иеромонах Евтихий (Тулупов) с воинами 289-го Коротоякского полка

Такой подвиг во время Первой мировой войны был совершен, например, священником 318-го пехотного Черноярского полка Александром Тарноуцким (был убит) и старцем иеромонахом Богородицко-Площанской пустыни Брянского уезда, служившим в 189-м пехотном Коротоякском полку Евтихием (Тулуповым) (был убит). Священник 9-го драгунского Казанского полка Василий Шпичек на нестроевой лошади с криком: «За мной, ребята!» первый повел полк в атаку [50, с. 99].

2. Усердное исполнение своих непосредственных обязанностей в особых военных условиях: напутствие и причащение раненых воинов, благословение на бой – все это производилось священнослужителем с риском для собственной жизни. Иногда, причащая раненых на поле боя, священник бывал сам тяжело ранен. Часто священнослужители совершали богослужения под огнем противника.

Это находится в полном согласии с правилами совершения богослужения. Согласно церковному уставу, священнику после совершения Великого входа на литургии нельзя прерывать службу даже для напутствия или крещения умирающего поблизости человека. При нападении врагов священник должен сначала потребить освященные или неосвященные Святые Дары и только после это выйти из храма. Если во время литургии кто-то, уничтожая святую православную веру, захочет убить служащего иерея, иерей не должен прерывать богослужения, но продолжать его совершать, даже если его будут в это время убивать. Если убит будет, тогда к мученикам причтен будет. Другие службы священник может прерывать по необходимости [50, с. 99. Ссылка на: Учительное известие // Служебник. М., 1991. С. 521, 522, 529, 530].

Примеры таких подвигов в истории предреволюционной России имелись в изобилии. Особенно много их было во время Первой мировой войны. Так, священник 115-й бригады государственного ополчения Николай Дебольский не прерывал службы, когда прямо во время Великого входа внезапно появившийся вражеский аэроплан сбросил несколько бомб рядом с молящимися.

Священник 15-го драгунского Переяславского полка Сергий Лазуревский с немногими добровольно оставшимися воинами не оставил службы всенощного бдения под шрапнельным огнем до тех пор, пока не был контужен. Были и другие подобные подвиги [50, с. 99].

Особенно, на наш взгляд, поучительным и назидательным является то, что продолжение богослужения, согласно церковному уставу, в условиях боя, вопреки земной человеческой логике, оказывалось оправданным. Благодать Божия явно сопутствовала молящимся. Доказательством данного тезиса являются многочисленные случаи, указывающие на явное присутствие сверхъестественной защиты во время богослужений. Иначе подобные феномены по-другому трудно объяснить. Так, в 1915 г. на Галицком фронте, когда иеромонах 311-го пехотного Кременецкого полка Митрофан совершал литургию, снаряд попал в церковь, пробил крышу и потолок алтаря, а потом упал около престола с правой стороны. О. Митрофан перекрестил бомбу и продолжил службу. Снаряд не разорвался, а молящиеся, видя спокойствие священника, остались на своих местах. По окончании литургии снаряд вынесли из храма [107, с. 105].