Действия войсковых разведчиков

- Я все слышала. Да, я люблю Толю. Я давно его люблю, но никогда и никому не говорила об этом. Я понимаю, что сейчас наша любовь действительно некстати и может, как вы говорите, помешать делу, ради которого мы находимся здесь.

Саша остановилась, думая, что же сказать дальше, и долго не могла найти нужные слова.

- Я обещаю вам, - собравшись с мыслями, волнуясь, продолжала она. - Я отказываюсь от Толи, от его любви, пока не кончится война. Толя сделает то же, мы даем вам слово. Но к партизанам я не пойду, останусь с вами,

И она заплакала. Все молчали. Саша повернулась и медленно пошла к шалашу. Ей было мучительно больно за себя, за Толю, за их любовь…

«Ребята поступили правильно, - думала девушка. - Не они, а проклятые враги, навязавшие нам войну, отнимают от сердца мою любовь, мое счастье!»

Илюхин сидел на нарах и считал ручные гранаты и патроны. Саша поставила на стол большую, отбитую по краям, эмалированную миску с пшенной кашей, разрезала хлеб на девять равных кусочков и разложила ложки. Один за другим в шалаш вошли разведчики. Последним, нахмурившись, вошел Толя. За стол сели молча и молча принялись за еду. После ужина сразу легли спать, будто ничего не произошло. Все быстро уснули. Уснул и Толя.

Убирая со стола, Саша слышала его ровное дыхание. «Спи! Спи спокойно, родной ты мой! Лишь бы ты был рядом. Лишь бы я видела тебя».

Саша укрылась телогрейкой, свернувшись клубочком, но не могла уснуть, думала о Толе, о товарищах. «Я должна обращаться со всеми одинаково ласково, - решила она, - тогда никаких ссор не будет».

…С каждым днем обстановка в лесу усложнялась. Гитлеровцы активизировали свои действия. Почти ежедневно между ними и партизанами происходили стычки. Продукты у разведчиков кончились, добыть их было почти невозможно, и Саша варила теперь какие-то травы вместе с горстью овсянки.

Под вечер к разведчикам пришел командир партизанского отряда Мозговой и сообщил им радостную весть:

- Бондаренко благополучно прибыл в штаб армии и скоро вернется обратно, об этом только что получена радиограмма.

Разведчики обрадовались: значит, скоро вновь можно приступать к самостоятельным действиям.

Для изучения обстановки в район прежнего базирования у Бурульчи близ Тереклы-Шейх-Эли по приказу Илюхина направились Добровольский, Щукин, Вуколов и братья Никитюки. Им была также поставлена задача выяснить, кто остался в поселке из местных патриотов, помогавших разведчикам, и проверить, уцелели ли продукты, спрятанные на участке Никитюка.

Всю ночь группа Добровольского шла по глубокому снегу, обходя населенные пункты, и к рассвету подошла к поселку Тереклечи. Мороз крепчал. Окоченевшие и утомленные, разведчики решили остановиться на отдых в доме Дмитрия Никитюка.

Открыли забитый дом, затопили печку. В погребе Дмитрий нашел картошку, капусту и сало, зарытые в землю.

После ужина легли спать. Добровольский лег на печи и вскоре, согревшись от ровного тепла кирпичей, крепко уснул. Уснул и Вуколов, накрывшись с головой хозяйским полушубком, уснули и братья Никитюки. Не спал лишь Алексей Щукин - он охранял разведчиков.

А в это время предатель, заметивший, как они проходили поселком, сообщил в жандармерию. На рассвете в поселок прибыли каратели и первым обыскали дом Потапкиных и соседний дом. Как только они ушли в другие дома, Лина Потапкина, рискуя жизнью, незаметно пробежала свой двор и тихонько постучала в окошко к Никитюкам, предупредив об опасности.

Разведчики выбежали из комнаты, через сени поднялись на чердак, залегли за бровку печной трубы и приготовились к бою.

Вскоре раздался стук в дверь. Разведчики молчали. Каратели взломали дверь и ворвались в дом, где перевернули все вверх дном: подняли каждую половицу, простучали стены и потолок, проверили дымоход, рассыпали в сенях сложенные початки кукурузы, но ничего не нашли.

Здоровенный эсэсовец медленно и осторожно поднялся по лестнице на чердак и заорал во все горло:

- Кто здесь? Вылезай! - Ответа не последовало.

Он огляделся по сторонам: справа чердак завален соломой, прямо - печная труба, слева - сложенный в кучу табак и хворост. Между ними гитлеровец увидел небольшое отверстие, через которое разведчики могли уйти к Ченгравской балке.

Судя по всему, и другие фашисты поверили, что разведчики уже ушли из дома. Это чувствовалось и по характеру обыска. Он проводился только несколькими гитлеровцами, а остальные сидели на улице в машинах.

По- видимому, каратель так и решил, но на всякий случай дал из автомата в солому и хворост две длинные очереди. Если бы Анатолий Добровольский знал это, он, конечно, не ответил бы на стрельбу. Но он и его друзья решили, что гитлеровец их заметил. Анатолий выпустил из автомата очередь по карателю. Сраженный пулей, тот покатился вниз по лестнице.

Находившиеся на улице солдаты соскочили с машин и бросились в дом. Разведчики встретили их огнем автоматов, винтовок и гранатами. Фашисты поливали огнем из автоматов окна и двери дома.