Действия войсковых разведчиков

…Вершинин вошел в дом, где расположился его отдел. В полутемных сенях в углу стоял какой-то человек, рядом на пустом ящике сидел другой. Со света Вершинин не сразу разглядел, что это за люди. Сидевший на ящике поднялся.

- Товарищ майор! Рядовой Пинчук, охраняю пленного фашиста.

Вершинин узнал знакомого солдата из комендантской роты.

- Что же вы его в угол носом поставили, как провинившегося мальчишку?

- А он и есть виноватый, в чужой огород залез, фриц проклятый. Там ваши другого допрашивают, - кивнул головой на дверь солдат.

В накуренной комнате за столом сидели капитан Егоров и переводчик лейтенант Хольмин, а напротив, за тем же столом - худой светловолосый гитлеровец с погонами фельдфебеля. Заметив вошедшего Вершинина, офицеры встали.

- Где раздобыли этого пленного? - спросил Вершинин.

- Командир танка, того единственного, что прорвался в поселок. Взят солдатами комендантской роты, - ответил Егоров. - Трое их вывалилось из горящего танка. Второй дожидается очереди в сенях, а третий пытался бежать - пристрелили. Фельдфебель дает интересные сведения. Его танковая рота имела задачу прорваться в Павловск и во взаимодействии с отрядом диверсантов разгромить наш штаб.

- Любопытно. Выходит, врагу известно, где расположен штаб группы? - заинтересовался Вершинин.

- Выходит так, - подтвердил Егоров и тут же добавил: - А может, они только предполагали, что штаб в Павловске. Диверсанты следовали десантом на танках до Малых Выселок, потом пошли на лыжах самостоятельно, чтобы одновременно с танками ударить по поселку.

- Значит, нацелили на наш штаб и танки и специальный диверсионный отряд, - проговорил Вершинин. - Одновременный удар… Не получился он у них.

В дверь постучали.

- Входите, - разрешил Вершинин.

В комнату вошел разведчик Петяшин в овчинном полушубке, с автоматом на груди.

- Товарищ майор, по приказанию лейтенанта Вяльцева доставил в ваше распоряжение раненого пленного лыжника, офицера, - доложил он, приложив руку к ушанке.

- Даже офицера! - оживился Вершинин. - И тяжело он ранен?

- Стонет, товарищ майор. А когда Рязанцев хотел его перевязать, так пырнул его ножом в живот.

- Вот как! Стало быть, из тех оголтелых, «образцовых» солдат фюрера, что «с оскалом дикого зверя», - сказал Вершинин. - Что ж, посмотрим, какой тигр попал нам в сети. Отнесите его в соседний дом, в мою комнату.

- Слушаюсь, товарищ майор. - Петяшин повернулся кругом, вышел из комнаты.

- Допрос фельдфебеля придется прервать, - сказал Вершинин Егорову. - Переводчика у вас забираю. Нужно срочно допросить того диверсанта, это сейчас важнее. Пойдемте, товарищ Хольмин.

В комнате Вершинина, на старом диване, сохранившемся с мирного времени, лежал маленький тщедушный гитлеровец с нежным женственным лицом. Белый окровавленный комбинезон спущен до пояса, серый офицерский китель с лейтенантскими погонами расстегнут, держится на одном плече. Другое плечо и рука оголены, перевязаны свежими бинтами. Лихорадочно блестящие глаза неподвижно устремлены в потолок. Он не повернул головы, когда в комнату вошли Вершинин и Хольмин, лишь зло скосил глаза в их сторону.

- Как вы себя чувствуете, лейтенант? - спросил Хольмин.

- Вы всегда начинаете со светского разговора свои допросы? Может, поинтересуетесь, как я изволил доехать? - не глядя на переводчика, ответил пленный.

- Очень может быть, что поинтересуемся и этим, - спокойно сказал Хольмин. Через его руки всякие гитлеровцы проходили - и заносчивые, и равнодушные ко всему, и молчаливые или, наоборот, с готовностью отвечавшие на любые вопросы. - Вижу, вам оказана первая помощь?

- Да, благодарю.

- Ваше имя?

- Фридрих Шельх, если угодно [1] .

- С какого времени служите в войсках СС? - задал вопрос молчавший до сих пор Вершинин.

Хольмин перевел.

Шельх впервые повернул голову, посмотрел на Вершинина. В его глазах промелькнула растерянность.

- Я не эсэсовец, - запротестовал он. - Я офицер германской армии и с гестапо не имею ничего общего. Я служу в армейском подразделении.

- В каком? Конкретнее!

- В специальном отряде абвергруппы «сто два-бис».

- Какую задачу выполнял ваш отряд?

- Больше я ничего не скажу. Мне плохо, я устал. - Шельх закрыл глаза.

- Не желаете отвечать - ваше дело. Но мы ведь можем рассматривать вас не как военнопленного, а как военного преступника, потому что ударить ножом человека, который оказывает вам медицинскую помощь и поэтому не готов к защите, - есть низкое преступление. Или вы не согласны?

- По-нашему это называется выполнением приказа.

Он снова закрыл глаза и перестал отвечать на вопросы. То ли ему действительно сделалось плохо, то ли притворился. Вершинин не настаивал.

- Ладно, - сказал он. - На первый раз хватит с него. Передайте разведчикам, чтобы отнесли лейтенанта в санчасть. Мы поговорим с ним позже.

* * *