Действительно ли была та гора?

В этот момент она была не похожа на спокойную и осмотрительную олькхе, которую я знала. Из кабины водителя послышался раздраженный голос матери Чжонхи, быстро севшей в кабину с детьми: что, мол, там возитесь? Когда конюх Шин, подойдя к кабине, сказал водителю пару слов, грузовик, даже не издав звука «фрынь», тут же тронулся и уехал. Все это произошло в одно мгновенье. После Шин, пытаясь придерживаться официального тона, зло спросил у олькхе:

— Я понимаю, можно было забыть что-то другое, но как вы могли забыть такие важные бумаги? Вы в своем уме или нет?

— Если женщина, уезжая, чтобы выжить, оставляет своего ребенка, разве странно, что она теряет рассудок? — в свою очередь дерзко спросила его олькхе.

— Хорошо, я понял, быстро сходите за документами. Оставьте свои вещи здесь, малыша передайте тете. Я подготовлю повозку. Как и планировали вначале, подвезу вас до Гупхабаля. Подумав о семье товарищей, я с трудом договорился насчет грузовика, но, вижу, зря, сделал лучше только для других.

Когда олькхе вернулась с документами, Шин как раз заканчивал свои приготовления. Как только все были готовы, мы тронулись в путь. Когда мы прибыли на место, о координатах которого не могли даже догадываться, Шин сказал, что здесь вынужден нас покинуть. Мы слезли с повозки, считая, что попали в Гупхабаль. Олькхе искренне поблагодарила Шина и попросила позаботиться об оставшейся в деревне семье:

— Я верю только вам. Я верю вашим словам. Я прошу вас, ради всего святого…

Она в основном просила его оградить семью от преследования. Он сухо ответил, что постарается, и развернул повозку назад. Мы быстро пошли на север, не останавливаясь, глядя только вперед. Изредка вдоль дороги встречались дома, но нам казалось, что конюх Шин следит за нами, поэтому хотелось как можно скорее уйти от его взгляда.

— Я соврала, что пришла без документов, — оглянувшись по сторонам, быстро прошептала олькхе. — Вот увидишь, я сделаю все, чтобы не переходить реку Имчжинган!

3 СУМАСШЕДШАЯ МАГНОЛИЯ

1

Мы шли три ночи подряд, а затем впервые сошли с государственной дороги. Это была местность, откуда, как мы считали, до реки Имчжинган была одна ночь пути.

Мы не знали точно, сколько километров проходили за ночь. Конюх Шин, учитывая длину нашего шага, предполагал, что мы должны проходить примерно тридцать четыре ли, но мы специально шли намного медленнее. К тому же никто за нами не следил и не назначал время привалов или переходов. Мы шли столько, сколько хотели, а затем, сойдя с дороги, заходили в ближайшую деревню. Нам встречались, казалось, совершенно пустые деревни, но в некоторых домах чувствовалось присутствие людей. Обычно мы входили в первый попавшийся пустой дом, ночевали там, а на следующий день, с рассветом выбрав дом, который нравился нам больше, проводили в нем все время до заката. Даже если в деревне было несколько домов, охраняемых стариками, мы вели себя словно хозяева, не считая, что делаем что-то постыдное. Но глубоко в душе я, конечно, понимала, что мы поступаем нехорошо. Я успокаивала себя тем, что мы были беженцами, получившими документы Северной Кореи. У нас были бумаги, позволявшие нам просить еду у жителей любой из встречавшихся нам по пути деревень, но у нас не было необходимости пользоваться этим правом. В сельских домах, в отличие от домов в Сеуле, осталось намного больше еды. Иногда мы находили нетронутыми соленые кимчхи, заготовленные на зиму. Где-то было запасено не только пхогикимчхи, но и кат-кимчхи[29], дончхими[30] и много других видов кимчхи, и от каждого из них шел такой острый запах, что мы с искренним сожалением уходили оттуда. Всю дорогу мы были сыты, хотя даже не притронулись к запасам, взятым из дома.

Если мы видели, что в доме много дров, то, затопив печь и хорошенько разогрев кудури, поев горячего на завтрак, обед и ужин, спали днем и стирали и сушили пеленки племянника Хёни. Бывало, мы специально протапливали еще одну комнату, чтобы в ней высушить пеленки. Конечно, в таких домах хотелось задержаться дольше чем на один день, но мы не поддавались соблазну и на следующий день с наступлением вечера обязательно отправлялись в путь.