Действительность. Том 1

Далее это «древо», совершенно незаметно для меня и по сути бесконтрольно, орошаясь опытом и накапливая соки, размножаясь и захватывая пространство, стало превращаться в «лес», и стало приобретать уже собственную независимую волю к существованию, – всё ту же волю к власти.

Для чего я всё это пишу в таком полу наивном почти пошлом стиле? Наверное, прежде всего для того чтобы понять и осознать самому, что мысль, – совершенная мысль зарождается не в зрелой голове, но гораздо раньше в детских чувствованиях мира, в глубоко интуитивных восприятиях, в первородных эмбриональных перцепциях миросозерцания. Для того чтобы осознать ясно то, что всякая совершенная мысль рождается в глубоких недрах нашей неосознанной природы, в клетках нашего бессознательного тела. И её возникновение, и развитие в зрелой голове, как некое наитие свыше, - только наша иллюзия. Зрелая голова лишь превращает мысль в нечто формативное, последовательное и упорядоченное, в некий алгоритм собственной возможности, и одновременно в «пищу для собственного потребления переваривания и усвоения». Хотя надо отдать должное. Ведь только благодаря этой иллюзии, мы чувствуем свою связь с Божественным. Иллюзии, которой мы дорожим более всего на свете. Ведь по большому счёту живём лишь только ей. Благодаря этой иллюзии мы получаем радость со причастия со всем Великим. Чувствуя себя особенными, мы черпаем из колодца проведения живительную влагу удовлетворения собственной природой, своими запредельными и гармоничными мыслями, дающими на самом деле самую твёрдую власть, – власть над миром феноменальной природы. Мы уверенны, что одарены богами и даже полагаем, что божественны сами в своей сути. Ведь если бы мы, отбросив всякую иллюзию, могли педантично и непредвзято проследить всю цепочку зарождения и становления собственной мысли, то это бы лишило нас возможности гордиться собой, своей божественностью. Ибо стало бы простым, без чудесного ореола, – само возникновение мыслей. Исчезла бы тайна! И мы умерли бы от таски и от осознания собственной пустоты, – собственного ничтожества. Хотя кто знает, на чём могла бы вызревать наша гордость ещё. Но пока, удовлетворения нашего разума собой, обязано именно иллюзии. Иллюзии собственной чудесности, божественности, непредсказуемости и произвола. Произвола собственной воли, стремящейся всегда лишь только к власти.

По большому счёту, мы удовлетворяемся собственной тайной. Не будь этой тайны, и нам незачем было бы жить. А возникновение мысли, такой сверхтонкой и эфемерной, и в тоже время такой агрессивной, всемогущей и вседавлеющей, являет собой самую Великую тайну, самую загадочную из всех загадок природы.

Далее, когда мои мысли выросли, созрели и сформировались в некое «тело», в некую «экосистему» подобную всякому лесу, они стали жить своей жизнью, почти независимо от произвола моей личности. И так происходит всегда и всюду. Всё, что способно расти, и что достигает в своём росте определённых физических границ событий, всё начинает жить своей жизнью. И это относиться ко всему, что, так или иначе, имеет в себе становление. Как к «животным и растениям» феноменального мира, так и к «животным и растениям» ноуменального. Как к физическим и эмпирическим полям созерцания, так к метафизическим и трансцендентальным, и формируемым ими системам. Всё что имеет становление, в определённый момент начинает жить своей жизнью. Так дитя выходит из-под опеки родителей. Так человек когда-то вышел из-под опеки Богов. Так и различные человеческие изобразительные, поэтические, музыкальные и иные живые произведения, пока их не умертвили законченностью формы, не обозначили каденцией, или конечной точкой, на определённом этапе выходят из-под контроля своего создателя. И философские произведения не являются исключениями.