Действительность. Том 2

Здесь мир останавливается. Всякая действительность перестаёт иметь смысл. Всякое движение превращается в полную безмятежность. И ты стоишь пред бесконечной пустыней, где нет ни прошлого, ни будущего, а настоящее существует лишь как «чёрная дыра». Причём, именно это настоящее – существует вечно.

Дуализм сущего

Двойственность мира, его «полярность» – абсолютна во всём. «Полярность», как необходимый и вездесущий «динамический нонсенс», своего рода «коллапс противостояния». Вне этого «коллапса», нет ничего. «Сущее» не существует без внутренней войны, без внутреннего сопротивления, без внутреннего напряжения. Единство противоположностей, противоборство, как необходимый залог всякой действительности, и всякого существования вообще. Всякая вещь феноменального мира для нас, оказывается существующей, только если в ней существуют достойные противоборствующие силы. Где внутренняя война, не останавливается ни на секунду. Без равных соперников внутри, – не существует «Целого».

Условно говоря, наше тело разделено, как физически, так и метафизически, на два непримиримых лагеря. Наш мозг анатомически разделён на две половины. И потому наше мировоззрение, наша ментальность, наше грубое и тонкое разумение, вся наша психофизика, так же делится на два лагеря. И весь воспринимаемый нами мир в целом, и каждая его деталь, всегда имеет две равнозначные стороны.

«Два берега разных,

У всякой реки…»

Вы говорите, что война – не естественна? Что мир стремится к миру? Что война – это фатальное нарушение природы? Мир может, и должен существовать без войны? Как же силён в вас инстинкт самосохранения, что вы не хотите видеть очевидное. Если даже сущее, как таковое, не могло бы существовать в действительности, без внутреннего напряжения, без абсолютно необходимого креатива войны в себе. Наша психофизика, есть самое явное, а значит самое наглядное явление, подтверждающее выше изложенный тезис. Двойственность нашей натуры, – с одной стороны «животные инстинкты», – с другой «разум», с его «моральным апологетом естественности». Двойственность нашего разумения в целом, – с одной стороны «интуитивное», с другой «рациональное». Раздвоенность более мелких «ганглий» разумения и воззрения. Это можно продолжать бесконечно. И эта сущностная внутренняя раздвоенность нашего органоида, отражается на внешнем мире, налагая на всё и вся печать раздвоенности и непримиримости сторон. Всё наше мышление прорастает этими антиномиями. Эмпирические, созерцательные, императивные, и категорические конструкции нашего мышления, всегда содержат два противоположения в себе. Как я отмечал выше, как только мы что-то воспринимаем, в нём тут же появляется противоречие, вещь тут же начинает делиться. А главное всё, что попадает в наше поле зрения, все, на чём мы концентрируем своё внимание, всё, что мы можем идентифицировать как объект познания, как на пути прогрессивного исследования, так и на пути регрессивного, – делиться, – до бесконечности. Как делится в нашем разуме пространство, (сзади и спереди, слева и справа, сверху и снизу), как делится время, (прошлое и будущее), так и всякие субстанции, порождаемые синтезом пространственно-временного континуума, непременно делятся на две части, словно отражаясь в наших, поставленных под разными углами, зеркалах осознанности. А всякое «разделённое» тут же вступает в конфликт, – в противоречие, которого не было, пока мы не разорвали мир на две части. И по большому счёту, дело здесь не в самом мире, но в «системе зеркал» нашего сознания. Мир сам в себе – неделим. Ибо его самого в себе, как некой данности – не существует. Его суть – неопределённость и нейтральность. В нём, самом по себе, – нет никакой действительности, а значит, нет и никакой существенности. Мир таков, каким мы его представляем. И в своей самой сокровенной сути, где-то явно, где-то латентно или завуалировано, но он всегда воинственен именно потому, что воинственно наше существо, наш органоид, выстраивающий внешний мир в соответствии своим возможностям, адекватно своей сакральной природе. И фатальная и необходимая суть «сущего» – противостояние во всех, без исключения плоскостях, на всех без исключения уровнях, есть отражённая и воплощённая в реальную действительность парадигма нашей внутренней парадоксальной существенности.

И даже мораль как таковая, выступающая всегда против войны, возникла в результате раздвоения нашей внутренней сути на два достойных друг друга, противника. И у каждой из раздвоенных частей, мораль – своя. И эта неоднозначность морали, проецируется вовне, на всю внешнюю эмпирическую реальность. И так же как наша внутренняя мораль всегда на стороне одного из противников нашей раздвоенной души, так и своя мораль у каждой из противоборствующих армий, идущая, как правило, вразрез с моралью противника. При желании, оправдать можно почти любые действия, как и придать ореол благородности почти чему угодно.