Действительность. Том 2

Но как мы оцениваем гениальное в нашем социальном мировоззрении? Мы часто называем «гениальным» то, что лишь вызывает у нас взрыв восторженности, захватывающей наш дух. В одном случае, от великой высоты по отношению к нам, в другом – от великой гармонии, вдруг вставшего пред нами явления. Но чаще всего, мы называем «гениальным» то, что не доступно нашему пониманию, что мы не в силах осознать. Там, где мы не в силах понять механизмы и причины возникновения того или иного гениального явления феноменального мира, мы оказываемся перед дилеммой. Отнести это к невозможному, или сверх возможному. Не осознавая, что по большому счёту, это одно и то же. Или там, где мы не в силах объяснить механизм того или иного, как нам кажется, случайного хитросплетения собственного разумения, выводящего наш рассудок в сферу сверхтонких запредельных облаков сознания, и мы нарекаем это воспарение собственного ума таинственным термином – «Гениальность».

Восторженность наших чувств, усиливает аффект, восхищение гипертрофируется, и мы, в конце концов, создаём себе идола. И это вполне естественно, ведь наша сущность жаждет мистики, и при первом же подходящем для этого моменте, непременно пользуется случаем. Наша фантазия в своих проявлениях не имеет границ, так как этот величайший «инструмент» нашего разума, подчиняясь всеобщему закону мироздания, не имеет, ни малейшей возможности остановится, так как не имеет возможности удовлетвориться. И её «производительность», напрямую зависит от провокаций внешнего опыта. Она словно бутон розы, раскрывается под яркими лучами внешних обстоятельств, и при всей своей «кажущейся бесполезности», радует наш взор своей гениальной красотой. Её сакральная задача в том, чтобы создавать иллюзии, которые затем, с такой жадностью «пожирает голодный идеальный разум», превращая затем эти иллюзии в «продукты собственного переваривания», из которых затем, с помощью «рационально-аналитического разума», словно из жидкого бетона создаются все строения феноменального мира нашей цивилизации. Да. Вся наша цивилизация обязана иллюзиям и аллюзиям, продуцируемым нашей фантазией, этой Терпсихорой сознания. Да. Наш «идеальный разум» питается иллюзиями, создаваемыми его собственной фантазией, словно лакомыми кусками, и это самый сладкий хлеб для него. Но этот его вкус, имеет вполне прагматичные мотивы.

И так. Какова же сакральная сущность «гениального»? В чём его невероятная волшебность, вызывающая в нас чувство заоблачности, некоей запредельности и сверх возможности. Гений, - в какой бы области он не случался, он всегда продукт столкновения сильных противостоящих стихий. Как я отмечал в предыдущей главе, «гениальность» – это то, что нарушает все мыслимые и немыслимые границы привычного мира, то, что разрушает размеренную бытность, то, что порождает новый мир. – Это взрыв, разрушающий всякую выложенную и укрепившуюся упорядоченность. Его появление обусловлено столкновением мощных внутренних противно направленных стихий. Гений человеческого разумения, - это «дитя», рождённое от столкновения внутри нашего «я», разума и инстинкта. Этих, находящихся в одном «сосуде», разно полярных монад нашего сознания, – монад непримиримых плоскостей целокупной осознанности. Столкновения, которых, порождают более утончённое изысканное, и в тоже время более организованное и мощное «Я». Наличие в одном «сосуде» мощного, как «рефлексивно-рационального», так и «инстинктивно-идеального разумения», неминуемо влечёт за собой формирование некоего гениального конгломерата. Он, словно бабочка, – нечто сверхтонкое и сверх гармоничное порхающее между двумя равновеликими силами. Нечто, порождённое обеими этими силами, и, в тоже время, не похожее ни на одну из них. – Он подобен шаровой молнии, возникающей между двумя потенциалами. По сути, нечто совершенно сверхновое, независимое, сверх организованное и сверх гармоничное, и только лишь потому, – «Гениальное».

И для рождения Гения, совершенно необходима соразмерность этих сил. Я уже не раз заострял на этом внимание. Как всякое «великое дитя» рождается только в результате «противоборствующего слияния», спровоцированного напряжением стремящихся друг к другу, и в то же время отвергающих друг друга сил, воплощающихся в своём синтезе в некий продолжительный во времени «коллапсирующий взрыв», некую «Шаровую молнию», обладающую своей собственной формой и что важно, своей собственной волей. Только в результате преодоления и совокупления, только благодаря синтезу стихий, рождается всё запредельное, всё мистически Великое.