Действующие лица и исполнители. Повести

- Значит, так… Мы пригласили Николая Николаевича, - загудел Костя. О чем бы он ни говорил, лицо его оставалось мрачным, и голос звучал так, будто он вот-вот собирался бросить в огонь Буратино.

- Если не секрет, с какой целью вы его пригласили?

- С самой высокой, - сказала Зина. - Хотим поговорить о репертуаре нашего театра.

- А с каких позиций? Если не тайна…

- С разных позиций, - сказала Зина. - Костя - с одной, а я - с другой.

Ивана Максимовича прежде всего заинтересовала позиция Зины.

- Нет, пусть лучше основной доклад делает секретарь. А я выступлю в прениях, - сказала она.

- Значит, так… - начал Костя. - Педчасть раздала анкеты зрителям-старшеклассникам. Вопрос был один: «О чем должна рассказать ближайшая премьера нашего театра?»

Старшеклассники ответили: «О любви». Не все, конечно… Но большинство.

- Я знаю, - сказал Иван Максимович. - Валентина Степановна была немного огорчена. Но мне удалось убедить ее, что в этом нет ничего ужасного.

- Значит, так, - продолжал Костя. - Старшеклассники быстро ответили на анкету, потому что мы обещали выполнить их пожелание. Но пьесы о любви в театре не оказалось. Тогда Тонечка Гориловская мобилизовала всех авторов - столичных и местных. Они прислали то, что у них было на эту тему.

- И что же вы выбрали?

- «Ромео и Джульетту», - ответил Костя.

Иван Максимович привстал и навалился своим коренастым туловищем на край стола.

- Окончательное слово, конечно, за худсоветом. Но я согласен уже сейчас. И Николай Николаевич, я уверен, не будет против.

- Почему вы уверены? - спросила Зина.

- Потому что совсем недавно… буквально сегодня вечером, он сказал мне, что ставка на молодежь - это беспроигрышная ставка.

- Афоризмы, цитаты, формулы… - пробормотала Зина.

- Что? Что?… - не расслышал Иван Максимович.

- Да так… ничего серьезного.

- Шекспир в ТЮЗе?… - вслух размышлял директор. - Это будет новаторством.

- Что-о? Новаторство?! - Зина уставилась на директора. - Это традиция. В Ленинграде поставили «Гамлета». А «Двенадцатую ночь» показывают днем и вечером в разных ТЮЗах!

- Я знаю… Но на нашей сцене Шекспир еще не бывал.

- По-моему, театр, который ни разу не поставил Шекспира или Островского, - это не настоящий театр, - отрезала Зина.

Костя с укором взглянул на свою заместительницу.

- Только что говорила о формулах… - Он покачал головой. - Значит, так, Иван Максимович. Мы хотим, чтобы спектакль был молодежным.

- Шекспиру - от комсомола! - вставила Зина. Костя снова с укором взглянул на нее и продолжал:

- Значит, так… Актеры - молодые, художник - молодой, композитор - молодой.

- Хотелось бы, конечно, чтобы и постановщик тоже был молодой, - добавила Зина.

- Это было бы неэтично по отношению к главному режиссеру, - сказал Иван Максимович.

- Очень сомневаюсь, что Николай Николаевич способен поставить спектакль о любви.

- Ну почему же? Такой красивый мужчина!…

- Хотя пусть поставит! - неожиданно согласилась Зина. - А то все лекции да беседы! Пусть совершит на наших глазах прыжок от теории к практике.

- Это несправедливо, - возразил ей Костя Чичкун. - На его лекции ходят все. Многие даже ведут конспекты.

- Режиссер-наставник, - пробормотала Зина. - За год ни одной постановки!

Иван Максимович заволновался:

- Ты сказала, что в разговоре с главным режиссером у Кости будет одна позиция, а у тебя - другая. Это она и есть?…

Зина вскочила и заметалась по кабинету. От стены до стены она делала вдвое больше шагов, чем Николай Николаевич. Но преодолевала это расстояние вдвое быстрее.

- Я дружу с семьей Патова. С его женой, дочерью… Они прекрасные люди. Хотя разные… - В оценке людей Зина любила точность. - Ксения Павловна - это домашний ангел. Домашний только потому, что сидит дома: ее доброты могло бы хватить на весь наш ТЮЗ. Лера говорит все, что думает!

- У нас в театре такой характер уже есть, - вставил Иван Максимович.

- Нет, мы с ней непохожи. Она острее!

- Бедный Николай Николаевич… - громогласно вздохнул Костя. Его заступничество всегда казалось очень убедительным и весомым, потому что диссонировало с его внешностью и голосом. «Уж если такой жалеет, такой заступается!…» - думал тот, кто видел Костю впервые.

- Ну и что?! - крикнула Зина и уставилась немигающими глазами куда-то в пространство. Казалось, она мысленно изумлялась самой себе. - Они обе - прекрасные люди. И что же? Я из-за этого должна промолчать?

- Скажи конкретно, объясни… О чем ты не можешь молчать? - умоляющим голосом произнес Иван Максимович.

- Врач должен лечить людей, каменщик - строить дом, а режиссер - ставить спектакли. Разве это надо доказывать?

- Сядь, пожалуйста… Это все понимают. В этом все абсолютно убеждены!

- Но убеждения и взгляды не всегда совпадают с поступками. Вот вы, Иван Максимович, как директор, и Костя, как секретарь комитета, убеждены, что Патов должен был за год проявить себя… как режиссер. Но это ваше убеждение остается при вас. А при мне не останется. Я его выскажу на комитете!