Действующие лица (сборник)

Воистину поэт: всё в дело, всё в огранку,

Божественный укол учуяв спозаранку,

Нанизывает мир на копьецо зрачка.

Всё владит в мерный стих – баранку ли, вагранку,

Апрель в Ессентуках и монорим сверчка.

Воистину похож, не опытом, но ликом,

Скользящим вдоль чела сканирующим бликом,

Мерцанием в глазу классических химер…

А местность возбуждать неукротимым кликом

Есть тысячи ходов, вот первый, например:

Подкрашенной водой плеснуть по трафарету,

Лукаво надписать: «Себе, анахорету»,

С три короба наврать, как некогда Улисс,

И наконец, вопя – «Карету мне, карету!»

Вдруг выскочить в носках из северных кулис.

Одышливый, с лицом бескрайним, как полати,

Как Бенедиктов, глух, как Вяземский, в халате,

Он в Риме был бы гусь, в Афинах гусевед,

Предмету вопреки умеющий некстати

То звук перенапрячь, то перепудрить свет.

Воистину судьба: не ведая препоны,

Уже при жизни стричь завидные купоны,

И вдруг сплошной клистир и ацидофилин,

Эрато извела помпоны на тампоны,

И надувной Пегас уплыл, как цеппелин.

сентябрь 1994

«Мир от меня отстал. Возможно, что забыл…»

Мир от меня отстал. Возможно, что забыл.

Сказать ли – повезло? Не знаю, не уверен.

Неволюсь тем, что есть. Так, глядя на кобыл,

Судьбу благодарит тяжелобрюхий мерин.

Так басенной лисе не в тему виноград,

Так песенный сурок забил на савояра.

Мир от меня уплыл: ни терний, ни наград,

Лишь зеркало из тьмы подмаргивает яро.

Напрасно я считал, что нет меня среди

Угрюмых долбунов, заносчивых и хитрых.

Напрасно я себе командовал: «Следи» —

Но не было меня ни в перечнях, ни в титрах.

Надменность красоты, насмешливость ума

Напрасно я ценил и примерял напрасно.

Навязчивый, как стыд, как вера, как чума,

Кидался на рожон и выглядел непраздно.

Сошло. На нет и с рук. Искомая строка

Колеблется едва, влекома тёмным даром.

И всё-таки я жив. Невыносим пока.

И ласково дышу на ладан перегаром.

2.11.98

Достаточно свободные стихи про что угодно

Про свободные стихи