Декабрист

— Это ты нарочно, ирод! — Анисимов замахнулся хлыстом на бурята. Ему было обидно до слез. Он не сумел оправдать доверие начальства! Ему хотелось избить кучера до полусмерти, что он бы, конечно, и сделал, будь это простой бурят, а не личный кучер начальника рудников.

Попытки починить колесо при помощи казаков ничего не дали. Нужно было новое, и прапорщик послал одного из казаков за подмогой в ближайшее село. Светало.

Внезапно невдалеке показался большой конный отряд, выехавший прямо из зарослей.

Вначале прапорщик облегченно вздохнул, полагая, что это может быть подкрепление, высланное на розыск разбежавшихся каторжных, — откуда у бунтовщиков кони? Но, по мере того как всадники быстро приближались, страшное подозрение о появлении здесь, в Даурии, нового Пугачева закрадывалось в сердце юного офицерика. Ибо впереди скакал громадный всадник, в руке которого грозно отблескивала полоска металла. И в руках у всех трех или четырех десятков вседников, мчащихся за ним, в руках сверкало оружие. Грохот летящего вперед кавалерийского отряда надвигался как лавина.

— Казаки! Помни присягу! — обратился Анисимов дрогнувшим голосом к своему конвою.

— Казаки! Куда вы, твари трусливые! — закричал он вслед своим пяти подчиненным, которые махнули верхами через обочину в заросли.

— Двигай за нами, благородие, целее будешь! — крикнул ему, обернув голову, последний из казаков, подстегивая коня.

Но прапорщика точно столбняк обуял, и вместе с кучером они остались стоять у коляски. Впрочем, Даир сразу присел за повозкой, чтобы его не подстрелили налетчики. Однако и хозяйское добро бросить не посмел.

— Здорово, прапор, кого везешь? — навис над Анисимовым громадный всадник, убирая в ножны свой палаш. — Казаки-то твои, смотри, как зайцы драпанули! — рассмеялся он и несколько человек, подъехавших за ним.

— Собственность его императорского… — заплетающимся языком отвечал прапорщик и зачем-то полез за пистолетом. Его мягко отстановил спешившийся человек в костюме таежного охотника.

— Ага! — соскочив с коня, предводитель налетчиков протянул руку в коляску и сорвал мешковину со стоящих на полу ящиков.

— Ну-ка! — Он вновь вынул клинок и, сунув его под дощечку, отковырнул. В лучах всходящего солнца ярко сверкнули слитки желтого металла.

— Так! — Великан отодрал еще одну доску.

— Никак, золото! — весело удивился он, взвешивая на руке увесистый слиток.

— Сколько тут?

— Два пуда… — прошептал самый несчастный человек на свете.

— В пятифунтовых слитках… Шестнадцать слитков. Эй, господа, спешивайтесь и разбирайте по одному слитку в сумку!

Дважды повторять не пришлось, и спустя десять минут обезоруженный прапорщик уже с тоской смотрел вслед скачущему прочь отряду. Внутри коляски, точно скорлупа разбитого яйца, валялись разломанные доски ящиков из-под золотого груза.

Через два часа приехала повозка из ближайшего села. Однако уже было слишком поздно. Почти в это же время со стороны Нерчинского завода проехал маленький отряд, состоявший из казачьего пятидесятника, трех казаков и человека лет тридцати в солдатском мундире — по-видимому, разжалованного. Останавливаться они не стали, только перекинулись несколькими словами по поводу того, что случилось, и, узнав про ограбление, поехали дальше.

Отряд из пяти всадников всегда движется быстрее, чем из тридцати. Поэтому маленький отряд Медокса рано или поздно должен был настигнуть беглецов во главе с Ломоносовым. Но как поступить дальше? Особенно с учетом того, что в руках преследуемых оказалось целое сокровище? Это предстояло решать по ходу действий.

К обедне, когда уже привезли пленных бунтовщиков, Бурнашев узнал, что с Екатерино-Благодатского бежали двенадцать заключенных по четырнадцатому декабря и еще полтора десятка уголовных. Сильно огорчившись, он велел немедленно отправить погоню — полусотню казаков под командой хорунжего.

Глава 57 Преследование

Майор Терехов подъезжал к последней станции перед Нерчинском (кажется, это было село Савватеево), когда увидел выезжающего оттуда фельдъегеря, в чине подпоручика.

— Стой! — перегородил ему дорогу.

— Ты кто таков, майор, останавливать государственную эстафету! — накинулся на него взбешенный фельдъегерь.

— Именем государя! — Терехов махнул императорским приказом, а сопровождавший его фельдъегерь сокрушенным кивком подтвердил собрату неприятное известие о правоте майора.

— Есть ли какие тревожные вести из Нерчинского завода?

— Так точно. Бунт в Горном Зерентуе подавлен. Из Екатерино-Благодатского рудника при помощи сообщников бежали двенадцать заключенных по четырнадцатому декабря. Выслана погоня.

— О, черт! — выругался майор. — В какую сторону направились беглецы?

— Полагают, что хотят уйти за границу, на реку Амур.

— Так. Свободны, подпоручик! — И Терехов поскакал далее.