Декабристки. Тысячи верст до любви

Всего остального – как падали другие бегущие, по которым продолжали стрелять с крыш окрестных домов, и как с треском раскололся лед на Неве и множество не успевших добежать до другого берега людей долго барахтались в воде, пытаясь выбраться, – Настасья уже не увидела.

Глава VIII Санкт-Петербург, Аничков дворец, 1825 г.

Семилетний наследник престола Российской империи Александр Романов лежал в кровати и тщетно пытался заснуть. Несмотря на то что в комнате было совсем темно и тихо, несмотря на усталость после длинной череды длившихся целый день уроков, сон к нему не шел. Мальчик был слишком взбудоражен вечерним разговором с отцом. Точнее, самой главной новостью, которую тот сообщил маленькому Александру во время этого разговора, – о том, что он стал наследником. Будущим правителем России.

До того как отец сообщил ему об этом, Саша даже не задумывался, что мог бы оказаться сыном царя. В конце осени ему рассказали о смерти дяди Александра в Таганроге и о том, что на престол должен взойти дядя Константин, и мальчик принял это как должное. Чуть позже отец во время их обычной утренней встречи обмолвился, что дядя Константин не хочет править страной. Это крайне удивило Сашу: он совершенно не понимал, как можно не хотеть того, чего страстно хотят все без исключения люди, – быть самым главным? Про себя он подумал, что дядя Константин, наверное, немного сумасшедший, но вслух этого, конечно же, не сказал. По словам отца было ясно, что он считает это нормальным, а отцу, без сомнения, было виднее. Но мальчику почему-то даже в голову не пришло, что если Константин откажется быть царем, это право перейдет к следующему из братьев, к его отцу…

Зато теперь сообщенная отцом новость огорошила мальчика столь сильно, что он даже не мог толком понять, радует она его или, наоборот, пугает. Слишком уж суровым выглядел только что взошедший на престол Николай I, и слишком напряженно звучал его голос, когда он рассказывал сыну об этой как будто бы хорошей новости. Но расспрашивать его о том, почему он не рад и что его встревожило, юный Александр не решился – это в их семье было не принято. Правда, мальчик знал, что позже отец обязательно расскажет ему о том, что значит быть правителем, подробнее и наверняка объяснит, чем он был недоволен. Но пока эти надежды не особо успокаивали его. Предчувствие чего-то плохого, страшного не давало ему уснуть и заставляло ребенка все время мысленно возвращаться к краткому вечернему разговору с отцом-императором и во всех подробностях представлять себе его встревоженное и словно окаменевшее от забот лицо.

Раньше уже случалось, что маленький Александр засыпал с трудом, часто вздрагивая и вырываясь из ярких снов обратно в темноту своей спальни, но это было очень давно, больше трех лет назад. Началось это после того, как отец однажды разбудил его среди ночи и велел, чтобы он показал нескольким незнакомым Александру разряженным дамам, как он умеет маршировать. Тогда трехлетний великий князь даже обрадовался такому важному заданию, хотя и не сразу смог понять, чего от него хотят. Но следующей ночью ему почему-то стало страшно засыпать – он все ждал, что отец и его гости снова придут к нему, когда он уже будет спать, и боялся, что спросонья ошибется и сделает что-нибудь неправильно. Несколько раз ему снилось, что в комнату внесли свечу и кто-то из придворных стаскивает с него одеяло, но, открыв глаза, мальчик обнаруживал, что в спальне темно и он по-прежнему находится в ней один. Потом ночной визит отца начал забываться, и такие тревожные пробуждения стали случаться все реже, пока вовсе не сошли на нет. Теперь же Александру казалось, что все это может вернуться – и ночные страхи, и настоящее появление отца возле его кровати. Ведь теперь он – не просто великий князь, племянник царя, а наследник престола! Теперь отец имеет право и наверняка будет требовать от него еще больше, чем раньше, и вполне может решить снова проверить, способен ли его сын маршировать по всем правилам, если разбудить и поднять его среди ночи!

Все эти опасения долго не давали Александру заснуть, и лишь под утро он, наконец, успокоился и провалился в глубокий сон без сновидений. Но выспаться ему уже не удалось – вскоре настало утро, и наследника Российской империи, как всегда, рано поднял с постели голос воспитательницы:

– Вставайте, ваше высочество, скоро завтрак, великие княжны уже одеваются!

Саша недовольно поморщился. Конечно, Мария с Ольгой, младшие сестры, которых так часто ставят ему в пример, встали раньше – на них же надо надевать гораздо больше всякой одежды, и застегивать ее на них наверняка дольше! Но делиться такими мыслями с воспитателями и наставниками юный царевич, разумеется, не стал: он уже давно усвоил, о чем можно говорить вслух, а о чем – ни в коем случае нельзя. Издав громкий, по-взрослому тяжелый вздох, мальчик отбросил одеяло, сел на кровати и приготовился к долгой и скучной процедуре одевания…