Декабристки. Тысячи верст до любви

Иногда Настасья мечтала о том, чтобы остаться в господском доме навсегда и стать няней Оли, когда та подрастет. Хозяева, как она замечала по некоторым брошенным ими вскользь фразам, тоже думали об этом, и такая идея им как будто бы нравилась. Но при этом Васильева страшно скучала по своим старшим детям, и думать о том, что, оставшись в городе, она, скорее всего, уже никогда не увидится с ними, было для нее слишком тяжело. В такие минуты ей хотелось, чтобы господская дочь как можно скорее выросла и перестала нуждаться в ее молоке. Тогда Настасья попросила бы ее родителей позволить ей вернуться в деревню и снова оказалась бы рядом с сыном и старшими дочками, а еще – рядом с мужем, которого ей после пары месяцев жизни в Петербурге тоже стало не хватать. Правда, это значило бы возвращение к тяжелой работе и рождение все новых детей, а еще – прощание навсегда с жизнью в столице и с возможностью отдыхать. Да к тому же расстаться навсегда с городом и окунуться в работу дома и на огороде пришлось бы и маленькой Аленке, которая могла бы стать горничной в хозяйском доме и уставать от работы намного меньше…

Все эти сомнения доставили Васильевой немало печальных минут. Утешала она себя лишь тем, что в ближайшие месяцы ей все равно не придется выбирать между встречей со старшими детьми и лишением счастливого будущего младшей дочери. Пока маленькой Оле требовалась кормилица, Настасья должна была оставаться в городе, и решение о том, чего ей просить у хозяев, можно было с чистой совестью отложить и сполна насладиться жизнью.

Этим молодая крестьянка и занималась. После того как дочь хозяев привыкла к кормилице и стала меньше капризничать, а ее собственная дочь прижилась на новом месте и тоже стала вести себя спокойно, у Настасьи появилась возможность не проводить с девочками каждую минуту. Сама она к тому времени тоже перестала пугаться большого города и людных улиц – страх сменился любопытством и возрастающим с каждым днем желанием получше узнать Петербург и побывать в разных его уголках. Сделать это оказалось не так уж трудно: Васильева стала просить дворецкого поручать ей еще какие-нибудь дела в то время, когда дети спали и за ними могла присмотреть одна из горничных. Тот понял ее желание посмотреть город и стал время от времени отправлять ее либо на рынок с кухаркой, либо в другие господские дома с письмами от хозяев. Последнее особенно нравилось Настасье – у ее господ было много знакомых, и, разнося им приглашения в гости или благодарности за приятно прошедшие накануне встречи, она могла побывать в разных кварталах Петербурга. Правда, поначалу она ужасно боялась заблудиться в лабиринте незнакомых улиц, но после нескольких поручений сумела запомнить дорогу ко всем хозяйским друзьям и почувствовала себя увереннее.

Теперь же, отправляясь по одному из знакомых адресов с письмом, Васильева могла позволить себе идти не самой прямой дорогой, а свернуть на какую-нибудь из соседних улиц и заглянуть в новый, еще не виденный раньше сквер или дворик. И хотя долго любоваться новыми красотами ей было нельзя, чтобы не прийти домой слишком поздно, такие прогулки все равно приносили Настасье много удовольствия.

Теперь она шла с письмом по Адмиралтейской набережной и с интересом поглядывала на замерзшую и присыпанную пушистым снегом Неву. В паре мест девственную белизну этого снега портили черные цепочки следов – кто-то, поленившись идти к ближайшему мосту и не побоявшись провалиться под лед, решил перебраться на другой берег кратчайшим путем. Васильева вздрогнула, представив себе, что лед мог проломиться и неосторожные горожане провалились бы в ледяную воду. И как можно настолько бездумно рисковать?! Повезло им, что лед оказался достаточно толстым и крепким!