Декабристы

В дневнике сенатора Дивова 5 апреля 1826 г. записано: «Ходят слухи о возмущении крестьян; они отказываются платить подати помещикам, говорят, что покойный император дал свободу, а ныне царствующий император не хочет этого исполнить. Подобные слухи несомненно являются последствием заговора 14 декабря». Заключение сенатора вполне соответствует историческим материалам. Важно, что и в этом свидетельстве отражена темнота крестьянского сознания, вера крестьян в «доброго» царя: покойный царь был-де добрым, хотел освободить крестьян от крепостного права, а новый вот не желает… Понимания истинного существа царской власти у крестьян не было.

Понятно теперь, почему император Николай 1 не осмелился упомянуть в официальном документе следствия о том, что декабристы, «государственные преступники», по его терминологии, — требовали освобождения крестьян. Ведь «Донесение Следственной комиссии» печаталось в типографии и широко распространялось по стране. Оно было всем доступно и должно было уверить население, что декабристы были злокозненными юнцами, «сердцами развратными» и «мечтателями дерзновенными», не знавшими толка в серьезных государственных делах, обманувшими солдат, издавна душевно преданных государю и отечеству, верных самодержавию. Вызвать презрение к первым русским революционерам, возмущение их «дерзкими» и «бессмысленными» поступками, даже показать их «едва вероятное и смешное невежество» было главной целью «Донесения Следственной комиссии». Вот для этого и надо было оболгать декабристов, скрыть программу тех, кого А. С. Пушкин назвал «умнейшими людьми России». По указанию Николая I из «Донесения» было изъято все, что касалось этого вопроса. Были вычеркнуты все упоминания о том, что подсудимые требовали освобождения крестьян от крепостного права и «разделения земель», хотели уничтожить рекрутчину и уменьшить больше чем вдвое срок обязательной военной службы, рассчитывали поднять восстание и в военных поселениях. Но слухи о правде все же — хоть и глухо — дошли до народа. И народ ответил на них, как умел и мог. Но давнее требование народа — сокрушение давившего его крепостного строя — осталось невыполненным. Первое русское революционное восстание было разгромлено.

Реакционный лагерь вместе с тем чувствовал, что опасность для него не уничтожена. Призрак революционного движения виделся ему то тут, то там, в каждом углу. Движение декабристов было разгромлено, но революционная борьба не была убита. За нею было будущее.

МЕСТО ДЕКАБРИСТОВ В ИСТОРИИ РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ РОССИИ

Ленин высоко оценил первое выступление против самодержавия — восстание декабристов.

Историю русского революционного движения Ленин, как уже сказано, начинает с декабристов.

«В 1825 году Россия впервые видела революционное движение против царизма, и это движение было представлено почти исключительно дворянами», — говорил Ленин в «Докладе о революции 1905 года», прочитанном в Цюрихе на собрании рабочей молодежи в 1917 г.[70] В день памяти первой русской революции 1905 г. Ленин счел нужным вспомнить и о дне 14 декабря 1825 г., когда дворяне-революционеры впервые в истории России выступили с оружием в руках против самодержавия. Декабристы не только выдвинули лозунги борьбы с самодержавием и крепостным строем, но впервые в истории революционного движения в России организовали открытое выступление во имя этих требований.

Декабристы были деятелями первого, дворянского, этапа революционного движения в России.

Периодизация русского освободительного движения ярко очерчена Лениным в произведении «Из прошлого рабочей печати в России».

«Освободительное движение в России прошло три главные этапа, соответственно трем главным классам русского общества, налагавшим свою печать на движение: 1) период дворянский, примерно с 1825 по 1861 год; 2) разночинский или буржуазно-демократический, приблизительно с 1861 по 1895 год; 3) пролетарский, с 1895 по настоящее время.

Самыми выдающимися деятелями дворянского периода были декабристы и Герцен. В ту пору, при крепостном праве, о выделении рабочего класса из общей массы крепостного, бесправного, «низшего», «черного» сословия не могло быть и речи. Предшественницей рабочей (про-летарски-демократической или социал-демократической) печати была тогда общедемократическая бесцензурная печать с «Колоколом» Герцена во главе ее.

Как декабристы разбудили Герцена, так Герцен и его «Колокол» помогли пробуждению разночинцев…»[71].