Декабристы. Актуальные направления исследований

Нетрудно подсчитать, что во время следствия ему было чуть меньше 21 года. Значит, отвечая на вопрос Следственной комиссии, он указал свой возраст почти точно, полагая, видимо, что пока тянется следствие, пока будет идти суд, ему и в самом деле пойдет двадцать второй год.

Остается, правда, одна неясность: почему по формулярному списку, приложенному к следственному делу, В. А. Дивов на два года старше, чем на самом деле? Это не ошибка писаря, готовившего документ, так как в «Послужном списке 15-го флотского экипажа мичмана Василия Дивова за 1821 год» тоже указано, что ему 18 лет, тогда как было тогда всего шестнадцать[1016]. А согласно составленному в Морском корпусе в феврале 1821 г. «Списку приуготовляющихся ныне к выпуску во флот в мичмана унтер-офицерам и гардемаринам», Дивов родился в декабре 1803 года, хотя в аналогичном списке, но составленном несколько раньше, в декабре предыдущего 1820 г., указана еще прежняя дата рождения – 25 июля 1805 г.[1017]

Эту загадку позволяет разгадать обнаруженный нами в деле «Об экзаменах в мичмана. 1821 год» документ – свидетельство, подписанное родным дядей Василия Дивова, сенатором Павлом Гавриловичем Дивовым, которое мы приводим полностью:

«1821 года, генваря 25 дня, я, нижеподписавшийся, свидетельствую, что родной мой племянник, Морского корпуса гардемарин Василий Дивов, действительно родился тысяча восемьсот третьего года в декабре месяце.

Тайный советник и кавалер Павел Дивов».[1018]

Именно после этой, хотя и написанной на гербовой бумаге, но никем не заверенной, записки в февральском списке выпускников вместо первоначальной даты рождения гардемарина Дивова появилась новая дата.

Но возникает вопрос: зачем же Дивову вдруг срочно потребовался документ, согласно которому он сразу становился старше, причем именно на 1 год и 7 месяцев, а не, к примеру, на полтора или два года?

Всё, как нам представляется, объясняется довольно просто. Гардемарин Василий Дивов, пройдя положенный курс обучения в Морском корпусе, был представлен к выпуску в мичманы в 1821 г. Но офицерские эполеты по закону он мог получить лишь по достижении 17 лет – ему же не было еще и шестнадцати. Когда в конце 1820 г. на выпускников корпуса составляли упоминавшийся нами «Список приуготовляющихся…», содержавший все сведения о них, то выяснилось, что для Василия Дивова «узаконенные 17 лет» минуют только 25 июля 1822 г. Перед юношей вырисовывалась довольно безрадостная перспектива ждать производства в офицеры еще целых два года. Его, разумеется, это не устраивало, и он обратился за советом и помощью к своему дяде, Павлу Гавриловичу Дивову, – достаточно влиятельному в то время вельможе. Можно было бы, конечно, подать прошение на имя императора, чтобы тот сам разрешил произвести Василия Дивова в офицеры вне правил, не ожидая достижения последним цензового возраста, как в 1809 г. Александр I произвел в мичманы другого будущего декабриста – Константина Петровича Торсона, которому еще не исполнилось 16 лет[1019].

Но Павел Гаврилович поступил иначе: чтобы помочь племяннику поскорее стать офицером, он пошел на подлог, составив собственноручное свидетельство, удостоверявшее, что тот уже в ноябре 1820 г. достиг требуемого возраста.

Подпись влиятельного сановника вполне удовлетворила корпусное начальство, и в одночасье «повзрослевший» юноша без задержки получил заветные эполеты. А во все касающиеся его документы было внесено соответствующее исправление, которое и стало точкой отсчета при составлении всех последующих послужных (формулярных) списков.

Подобная практика «овзросления» выпускников военных и военно-морских учебных заведений была довольно распространена в эту историческую эпоху. Она служит одной из причин часто встречающихся разночтений между датами рождениями, отраженными в послужных списках и иных служебных документах, и сведениями, которые содержат, например, метрические свидетельства церковных книг и другие источники, более близкие по времени к моменту рождения.

Президент Императорской Петербургской медико-хирургической академии – декабрист?

П. В. Ильин

В ряду лиц, которых следует отнести к предположительным участникам декабристских обществ, нельзя не назвать имя дивизионного доктора коллежского советника Ивана Богдановича Шлегеля, прикомандированного к Главному штабу 2-й армии (сведения на декабрь 1825 г.).