Декабристы-естествоиспытатели

Кроме того, Глинка нашел в Тверской губернии камень, который имел вид "кораблика или какого-то судна" и был испещрен "метами на нем высеченными и представляющими разные фигуры, может быть, буквы". Изучив рисунок Глинки, Кеппен удивился сходству "этих камней" с теми, которые видел в XVIII в. на Енисее, вблизи Абаканского острога, ученый Страленберг. "Такое сходство,- подчеркивал Кеппен, едва ли может почесться случайным,- и находка Ф. Н. Глинки от этого получает новую цену"1.

1 (О древностях в Тверской Карелии: Извлечение из писем Ф. Н. Глинки к П. И. Кеппену // Журн. Мин-ва внутр. дел. 1836. Кн. 5. Отд. отт. С. 10.)

В 1835 г. Глинка оставил государственную службу. Спустя четыре года он издал "Очерки Бородинского сражения". "Федор Николаевич,- писал один из его современников,- интересовался научными и общественными вопросами, постоянно следил... за новыми открытиями в области исторических наук... Когда вышло сочинение графа Толстого "Война и мир", Федор Николаевич Глинка, как очевидец и участник сражений описываемых войн 1805-1812 гг., мастерски иллюстрировал своими живыми рассказами многие места этого художественного произведения"1.

1 (Жизневский А. К. Федор Николаевич Глинка. Тверь, 1890, С. 12.)

Глинка сохранил в своей памяти летопись событий почти за целый век. Он был избран почетным членом Тверского статистического комитета, финансировал исследования флоры Верхней Волги, статистический съезд в Петербурге.

Последние годы жизни Глинка провел в Твери. Здесь его часто навещали ученые и литераторы. 11 февраля 1880 г. президент Ученой республики, автор патриотических "Писем русского офицера" скончался. Его похоронили в Желтиковом монастыре близ Твери. Как офицеру, имевшему золотое оружие за храбрость, Глинке были возданы воинские почести.

Владимир Иванович Штейнгель (1783-1862)

Владимир Иванович Штейнгель

Владимир Иванович Штейнгель принадлежал к старшему поколению декабристов, у которых ко времени вступления в тайное общество за плечами был большой жизненный опыт. Он, как и С. Г. Волкопский, С. П. Трубецкой, Г. С. Батеньков, Ф. Н. Глинка и многие другие декабристы, участвовал в изгнании наполеоновских войск из России и мог с гордостью сказать: "Мы дети 1812 года".

Близко знавшие Штейнгеля ценили его как "человека истинно просвещенного, честного, благородного, друга человечества, поборника правды, и в несчастную пору своей жизни (каторга и ссылка) не угасившего прекрасных свойств своей души"1. М. А. Бестужев писал в своих воспоминаниях: "Поведение его перед тайным судом было не только безукоризненно, но и высоко оригинально по резкости ответов. Он и Торсон,: может, более всех подсудимых высказали самодержавному владыке самые горькие истины. На вопросный пункт "Что побудило Вас вступить в тайное общество?" он поместил между множеством причин такой отвратительно верный портрет нравственности того человека, который принимал скипетр для управления 60 миллионами, что члены суда упрашивали его переписать ответы, давая ему знать, что их будет читать сам государь.

1 (Моск. ведомости. 1862. № 218. С. 1745.)

"Тем лучше,- отвечал он,- пусть он посмотрится в это зеркало. А я,- прибавил, повторяя слова Пилата,- еже написах, написах""1. За свою правдивость и несгибаемость он, по словам М. А. Бестужева, заплатил "лишними двумя-тремя годами каторжной работы".

1 (Воспоминания Бестужевых. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1951. С. 335.)

Сказанное подтверждают и материалы следственного комитета: "С какого времени и откуда Вы заимствовали свободный образ мыслей, т. е. от сообщества ли или внушений других (лиц), или от чтения книг или сочинений в рукописях и каких именно? Кто способствовал укоренению в вас сих мыслей?"

По словам Штейнгеля, чтобы ответить на этот вопрос совершенно удовлетворительным образом, ему пришлось бы написать обширную диссертацию на тему ",,0 влиянии на образ мыслей того времени, которое протекало от последних дней Екатерины Великой до кончины Александра Первого", но это значило бы представить комитету такие вещи, которые мудрым мужам, оный составляющим, должны быть гораздо известнее, чем мне..."1

1 (Восстание декабристов, М.: Наука, 1984. Т. 14. С. 172.)

Первым, кто оказал влияние на свободный образ мыслей Штейнгеля, был камчатский генерал П. И. Кошелев, с которым он еще в детстве был дружен. Вторым был назван действительный камергер Н. П. Резанов, возглавлявший русское посольство в Японии.

Затем декабрист упомянул "весьма почтенного генерала" Бегичева, под начальством которого он служил в петербургском ополчении в Отечественную войну 1812 г. и который с большим доверием и лаской относился к нему, "как то и письма свидетельствовать могут"1.