Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая

Так, передовые гвардейские части сейчас абсолютно мирно занимали охваченную мятежом военных поселенцев Новгородскую губернию. Здесь, сладкой парочкой «реформаторов» – Александром с Аракчеевым был посеян … эээ … точнее говоря поселен Гренадерский корпус, в который входила и 1-я гвардейская гренадерская дивизия. Последнего российского императора с его прихвостнем здесь ненавидели люто, а потому проблем с присягой Временному правительству даже близко не возникло.

Направленные в Финляндию эмиссары Временного правительства успешно провели переговоры с командованием 23-й пехотной дивизией – Отдельным Финляндским корпусом.

В декабре, одиннадцатого и двенадцатого числа, практически одновременно вспыхнули восстания в Польше и Финляндии. Польское восстание заставило Литовский корпус, ведомый Константином, начать покидать мятежные польские земли. Этот корпус вместе с силами 1-й армии сейчас разворачивался в Белоруссии с твердым намерением обезопасить свое подбрюшье, утопив в крови восставшее Южное общество и примкнувшие к этому Обществу войска, костяк которых составляла 2-ая армия.

Науськанные англо-шведами финны восстали практически одновременно с поляками. К действующим финским частям – Гельсингфорскому учебному батальону (сформированному в 1818 году из лучших офицеров и нижних чинов трёх финляндских егерских полков) – присоединились моментально образовавшиеся финские партизанские отряды, находящиеся под начальством бывших и действующих шведских и финских офицеров. Здесь следует понимать, что все финские поселяне являлись, прежде всего, отличными охотниками, в каждом доме были ружья и рогатины. Вот эти-то «лесные братья» и образовывали под предводительством офицеров, пасторов и ландманов сильные пешие и конные отряды. Сами финны, как народ со своей особой спецификой, также как и местность на которой они проживали, где безраздельно господствовала суровая северная природа с озерами, болотами и лесными дебрями – все вместе, эта смесь, идеально подходила именно для ведения партизанской войны. Но, по счастью, ее не случилось.

Независимость страны Суоми (в границах существовавших на 1808 год, что существенно отодвигало государственную границу от Санкт-Петербурга, заодно сохраняя за Россией довольно обширную Выборгскую губернию) петербургское правительство было вынуждено признать, и слава Богу, это признание стоило нам лишь словесных баталий, хотя и среди революционных офицеров противников подобного рода признания было не перечесть.

В этом непростом вопросе два фактора помогли нам избежать раскола и кровопролития. Во-первых, это наличие все возрастающей день ото дня царской армии в Центральной России, нависающей над молодой Петербургской республикой Дамокловым мечом. Ну и, не последнюю роль в этом вопросе, сыграла личность командира 23-й пехотной дивизии – так называемого Отдельного Финляндского корпуса – генерал-майора Теслева А.П. Александр Петрович, будучи прекрасным военным топографом, ветераном войн против Наполеона, в 1814 году был посвящен в масонство в военно-походной ложе «Александра к военной верности», а в 1816 году стал еще и членом-основателем масонской ложи в Митаве. Отсюда ясно, что найти с этим масонским генералом точки соприкосновения и достигнуть взаимопонимания для членов Временного правительства особого труда не составило.

Петербург, вместе с независимостью Финляндии, выполняя ранее достигнутые тайные договоренности, признал еще и Польскую республику в границах Царства Польского. По сравнению с финляндской независимостью тот же вопрос с поляками так остро на повестке дня не стоял – о польской «незалежности» судачили уже не первый год и большинство революционных офицеров если и не разделяло прямо этих взглядов, то морально смирились с этим как с неизбежным злом.

Сейчас расформированный Отдельный Финляндский корпус (23-я пехотная дивизия) существенно усилил революционные войска.

2-я бригада 23-й пехотной дивизии, в составе Петровского и Вильманстрандского пехотных полков, была направлена в Прибалтику, в помощь командиру 1-го морского полка полковнику Федору Васильевичу Вольскому – члену Северного общества с 1823 года.

3-ю бригаду 23-й пехотной дивизии в составе 45-го и 46-го егерских полков оставили в Выборге. Эти два егерских полка в числе первых мною планировалось перевооружить на новые капсюльные винтовки.

1-ю бригаду 23-й пехотной дивизии, в составе Выборгского и Нейшлотского пехотных полков планировали к переброске в Нижний Новгород, если только генерал Лопухин сможет успешно выполнить порученное ему задание.