Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая

Победа была полная! Лишь немногие разрозненные части Остен-Сакена непосредственно принимавшие участие в этом сражении сумели-таки вместе с 5-м корпусом эвакуироваться на правый берег Волги. Большая часть московской армии оказалась в плену, около тридцати тысяч полегли в этом кровопролитном бою. Наши потери убитыми и раненными, прямо скажем, в первую очередь благодаря техническому превосходству, были на порядок меньшими, нежели у противника. Надо признать, что московская армия совершила чудо с военной точки зрения, продержавшись так долго, несмотря на столь страшные потери.

Ударить по охранявшим плацдарм 5-му корпусу петербургская армия не сумела, вернее не смогла. Войска, истощённые и ослабленные тяжелейшим сражением, были смертельно вымотаны страшным, длящимся весь день сражением и последующей работе с десятками тысяч пленных. Все наличные резервы также были полностью задействованы в бою и истощены.

Лазаретные фуры и развернутые медицинские полевые лагеря были переполнены ранеными. Как это часто и бывает, не хватало ни врачей, ни лекарств, ни перевязочных средств.

Впоследствии, по общепринятому мнению историков, сражение под Тверью стало последним, в котором кавалерия применялась по правилам, установленным еще со времен наполеоновских войн. Кавалерия, ранее так часто дававшая решительный поворот в бою атаками своих подвижных масс, стремительно утрачивала свое прежнее значение, теперь успех дела во многом определялся плотностью поражающего огня. Отныне кавалерии отводилась охранительная роль при начале и в ходе боя и решительная - реализуемая в ходе преследования противника после его поражения и отступления.

Что касается интенсивности огня, то случившейся под Тверью бой был революционным. Впервые огонь вели не плотные построения солдат, а солдаты в разомкнутых строях. В дальнейшем, эти тенденции в русской армии не только закрепятся, но и еще и более разовьются.

Часть 2. Глава 4

ГЛАВА 4

Побудка на следующий день, 6 июля, случилась ранней. Прискакал офицер Генштаба и пригласил меня прибыть в Ставку, что сейчас, несмотря на шестой час утра уже бодрствовала, и ни где нибудь, а на берегу Волги, что выглядело несколько странным.

Прихватив с собой отделение службы безопасности, поскакали вслед за вестовым. На передовых позициях у набережной застал практически весь свой генералитет в полном составе отчего-то с любопытством пялящимся на противоположный берег.

- Господин временный правитель, Иван Михайлович, - первым ко мне обратился начальник Генштаба Волконский, - будьте добры, взгляните, - и передал мне подзорную трубу.

Правый, вражеский берег Твери мне в последнее время доводилось созерцать не раз. Навел трубу на город. В окуляре за сверкающим зеркалом воды, картина выглядела вполне привычной. Всходило солнце, утренний туман перемешивался с дымами от костров, правда улицы были запружены излишне возбужденными и хаотично передвигающимися имперскими солдатами.

- Иван Михайлович, посмотрите вон на ту крышу … - указывая перчаткой, посоветовал Фонвизин.

Выполнив просьбу генерала, я не сразу поверил собственным глазам. Сразу над несколькими городскими зданиями развевались белые флаги!!!

Вскоре все выяснилось.

Примерно через час с белым флагом к нам переправился парламентер в лице аж дивизионного генерала – Турчанинова Павла Петровича, сейчас представлявшего интересы 5-го корпуса, накануне пребывавшего в резерве и сумевшего вовремя ретироваться на правый берег. Командование этого корпуса, после долгой и бессонной ночи, приняло решение капитулировать. Рядовой состав всецело поддержал своих командиров.

Как оказалось, император со своими свитскими, вчера вечером, оставив остатки своей армии, в спешке прихватив с собой кое-какие верные трону кавалерийские части, ускакал в южном направлении, вероятно двинувшись на Москву. Но этот его демарш уже не имел никакого практического смысла, так как армии у гражданина Константина Павловича Романова теперь не было, по крайней мере, в России …

В этот же день кавалерия была направлена за Волгу на рекогносцировку. В присутствии высшего командования был отслужен благодарственный молебен, а затем совершено торжественное погребение убитых.

Вечером на военном совете кроме составления планов похода на Москву, офицеры и генералы по моему настоянию хотя бы в первом приближении попытались осмыслить уроки только что закончившегося сражения. Оно всем наглядно продемонстрировало, какую грозную силу представляет нарезное стрелковое оружие, и какое громадное преимущество оно дает обороняющейся стороне. Это сражение, образно говоря, добило последних приверженцев штыковых атак. Старая, проверенная еще в наполеоновских кампаниях тактика, казавшаяся им простой, логичной и понятной, с появлением нового оружия навсегда уходила в прошлое.