Близ Фонтанки-рекиСобирались полки.Слава!Что ни свет, ни заряДля потехи царя.Слава!Разве нет у нас штыковНа князьков-дураков?Слава!Разве нет у нас свинцаНа тирана-подлеца?Слава!
10 сентября 1825 года в Петербурге состоялась дуэль двоюродного брата Рылеева, небогатого семеновского офицера Константина Чернова с флигель-адъютантом, аристократом Владимиром Новосильцевым, обманувшим сестру Чернова. Оба противника погибли. Похороны Чернова, организованные Северным обществом, превратились во внушительную политическую демонстрацию. На похоронах были все присутствовавшие в Петербурге члены тайного союза. Над гробом Чернова Вильгельм Кюхельбекер прочитал стихи, очевидно, написанные Рылеевым:
НА СМЕРТЬ ЧЕРНОВА
Клянемся честью и Черновым,Вражда и брань временщикам,Царей трепещущим рабам,Тиранам, нас угнесть готовым.Нет! не отечества сыныПитомцы пришлецов презренных!Мы чужды их семей надменных,Они от нас отчуждены.Там говорят не русским словом,Святую ненавидят Русь.Я ненавижу их, клянусь,Клянусь и честью и Черновым!На наших дев, на наших женДерзнет ли вновь любимец счастья —Взор бросит полный сладострастья, —Падет, перуном поражен.И прах твой будет в посмеянье!И гроб твой будет в стыд и срам!Клянемся дщерям и сестрамСмерть, гибель, кровь за поруганье!А ты! брат наших ты сердец!Герой, столь рано охладелый!Взносись в небесные пределы!Завиден, славен твой конец!Ликуй! Ты избран русским богомВсем нам в священный образец!Тебе дан праведный венец!Ты будешь чести нам залогом!ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ НИКОЛАЯ БЕСТУЖЕВА
«Известно мне: погибель ждет
Того, кто первый восстает
На утеснителей народа —
Но где, скажи, когда была
Без жертв искуплена свобода?
Погибну я за край родной:
Я это чувствую, я знаю…
И радостно, отец святой,
Я жребий свой благословляю.»
«Исповедь Наливайки»«Когда Рылеев писал исповедь Наливайки, у него жил больной брат мой Михаил Бестужев. Однажды он сидел в своей комнате и читал, Рылеев работал в кабинете и оканчивал эти стихи. Дописав, он принес их брату и прочел. Пророческий дух отрывка невольно поразил Михаила.
— Знаешь ли, — сказал он, — какое предсказание написал ты самому себе и нам с тобою. Ты, как будто, хочешь указать на будущий свой жребий в этих стихах.
— Неужели ты думаешь, что я сомневался хоть минуту в своем назначении, — сказал Рылеев. — Верь мне, что каждый день убеждает меня в необходимости моих действий, в будущей погибели, которою мы должны купить нашу первую попытку для свободы России, и вместе с тем в необходимости примера для пробуждения спящих россиян…»