ДЕКАБРИСТЫ. Тайныя общества въ Россіи Слѣдствіе. Судъ. Приговоръ. Амнистія. Оффиціальные документы.

въ Сентябрѣ новымъ Членомъ Барономъ Штейнгелѳмъ, котораго побудило къ нимъ присоединиться, (какъ онъ самъ искренно объявляетъ,) между прочимъ, и страданіе неудовлетвореннаго честолюбія, досада видѣть себя забытымъ, заброшеннымъ. Бму, какъ одному изъ менѣе ослѣпленныхъ, Ры-левъ говорилъ: „во 2-й Арміи хотятъ Демократіи; но это вздоръ, невозможное дѣло; мы желаемъ Монархіи ограниченной". Но онъ же и почти въ то же время восклицалъ при Батѳнковѣ, что въ Монархіяхъ не бываетъ великихъ характеровъ; что въ Америкѣ только знаютъ хорошее правленіе, а Европа вся и самая Англія въ рабствѣ; что Россія подастъ примѣръ освобожденія; когда же (сіе показываетъ Александръ Бестужевъ) представился вопросъ, какъ быть, если ИМПЕРАТОРЪ не согласится на условія, и можно ли, помня примѣръ Испаніи, полагаться на вынужденное согласіе? то онъ (Рылѣевъ) сказалъ: „Южные отвергаютъ Монархію, ихъ мнѣніе принято и здѣсь; они же берутся извести ГОСУДАРЯ при случаѣ". Александръ Бестужевъ показываетъ также, что Рылѣевъ п Оболенскій, вѣроятно въ слѣдствіе Южныхъ инстигацій, упоминали и о погубденіи всей ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамиліи. Показатель присталъ къ сему мнѣнію, но утверждаетъ, что притворно, и настаивалъ вмѣстѣ съ , что на

это нужно не менѣе 10-ти убійцъ, въ надеждѣ, что нельзя будетъ найти такого числа отчаянныхъ изверговъ и тѣмъ устранится ударъ отъ главы священной. Я былъ крикунъ, а не злодѣй, пишетъ онъ, хотя предлагалъ себя для совершенія ненавистнаго дѣла, ибо зналъ, что меня Рылѣевъ не употребитъ; ему было извѣстно, что дѣйствовать на солдатъ должно людямъ чистымъ. Почти то же объявляетъ и Торсонъ, но Рылѣевъ не во всемъ сознается; увѣряетъ, что и не зналъ точно о намѣреніи Южнаго Общества погубить ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА и Все Августѣйшее Семейство Его; что хотя предпочиталъ всѣмъ другимъ образъ Правленія Сѣверо-Американской Республики, однако же желалъ въ Россіи, и раздѣливъ ее на области, подобныя Американскимъ Штатамъ, оставить на время формы Монархіи; что въ прочемъ считалъ свое Общество въ правѣ только разрушить существующій порядокъ, а не вводить новый, безъ согласія Депутатовъ, (противъ сей мысли очень возставалъ Пестель;) наконецъ что когда спросили: что дѣлать, если Государь не согласится на ихъ условія? то онъ, Рылѣевъ, сказалъ: не вывезти ли за границу? что къ сему мнѣнію пристали Трубецкой, Никита и Матвѣй Муравьевы, Оболенской и Николай Тургеневъ, и что для сего ему отъ Думы велѣно приготовлять Кронштадтскій флотъ, чрезъ надежныхъ Офицеровъ. Исполняя сіе порученіе, Рылѣевъ говорилъ съ Торсономъ, и на слова его, что это средство

опасно, что лучше ИМПЕРАТОРСКУЮ Фамилію оставить даже во дворцѣ, лишь подъ присмотромъ, отвѣчалъ: нѣтъ, въ Петербургѣ нельзя, а развѣ въ Шлиссельбургѣ; и на случай возмущенія мы имѣемъ примѣръ то, что сдѣлано въ бунтѣ Мировича *).

Извѣстіе, поразившее скорбію сердца всѣхъ добрыхъ Россіянъ и всѣхъ благомыслящихъ людей въ Европѣ, произвело на злоумышленниковъ иное впечатлѣніе, но не радостное; ибо случай, коимъ они думали воспользоваться, для начатія мятежей, лишь только снова доказалъ ихъ безсиліе. Они въ одно время, (27-е Ноября,) узнали о кончинѣ въ Бозѣ почившаго ИМПЕРАТОРА, о Манифестѣ, коимъ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО назначалъ преемника Державы, и о присягѣ уже данной Гос ударю Цесаревичу всѣми жителями столицы¹). Въ своихъ совѣщаніяхъ они не скрывали терзавшей ихъ досады. Батенковъ говорилъ двумъ Бестужевымъ (Александру и Николаю): потерянъ случай, которому подобнаго не будетъ въ цѣлыя 50-ть лѣтъ: если бъ въ Государственномъ Совѣтѣ были головы, то нынѣ Россія присягнула бы вмѣстѣ и новому Государю, и новымъ законамъ. Теперь все для насъ пропало невозвратно. *) Къ досадѣ въ нихъ Присоединялся и страхъ, что Обществу нельзя уже будетъ существовать. Хотя Трубецкой утверждалъ, что это не бѣда; что надобно лишь приготовиться содѣйствовать Южнымъ, если они подымутся: однакожъ и онъ съ другими главными Членами положилъ прекратить Общество, по крайней мѣрѣ до благопріятнѣйшихъ обстоятельствъ. Но тутъ же, разсуждая о присягѣ 27-го Ноября, Батенковъ промолвилъ: „какъ легко въ Россіи произвесть „перемѣну! Стоитъ разослать печатные Указы изъ Сената. Только въ ней „не можетъ быть инаго Правленія кромѣ Монархическаго; однѣ церков-„ныя Ектеніи не допустятъ насъ до Республики. Хоть для переходу, ну-„жна Монархія ограниченная¹¹. Когда же его сообщники замѣтили, что Монарху завоевателю легко сдѣлаться изъ ограниченнаго самовластнымъ, онъ отвѣчалъ: „этому пособить можно: зачѣмъ имѣть мущинъ на Тронѣ? „у насъ двѣ ИМПЕРАТРИЦЫ: много Великихъ Княгинь и Кня-„жѳнъ“.

Директоры Сѣвернаго Тайнаго Общества: Рылѣевъ, Князья Трубецкой, Оболенской и ближайшіе ихъ совѣтники, не долго останавливались на мысли разрушить оное на-всегда или на время; до нихъ дошелъ слухъ, что Государь Цесаревичъ твердъ въ намѣреніи не принимать Короны, и сія вѣсть возбудила въ заговорщикахъ новую надежду: обмануть часть войскъ и народъ увѣрить, что Великій Князь КОНСТАНТИНЪ

>) Собственное признаніе Рылѣева.