ДЕКАБРИСТЫ. Тайныя общества въ Россіи Слѣдствіе. Судъ. Приговоръ. Амнистія. Оффиціальные документы.

оставилъ ихъ не получивъ желаннаго отвѣта. Но тогда именно, сіи молодые Офицеры, за изключеніемъ Гудимова, который уѣхалъ прежде, вдругъ рѣшились содѣйствовать замышленной революціи, итти утромъ въ свои роты и возбудить въ рядовыхъ сомнѣніе на счетъ истины отреченія Бго Императорскаго Высочества Цесаревича. Ночью, около 12-ти часовъ, пріѣзжали къ Арбузову Якубовичь и Александръ Бестужевъ: Якубовичъ познакомясь съ Бѣляевыми говорилъ имъ: „не сомнѣваюсь въ „вашей храбрости, но вы еще не бывали подъ пулями; берите примѣръ „съ меня. Въ прочемъ нельзя бояться неудачи: вся Гвардія за насъ". 14-е Декабря поутру, сіи Офицеры и еще нѣкоторые ‘)_} явились передъ матросами. Бодиско 1-й имъ сказалъ: „присягайте или нѣтъ, я не могу „ни приказывать, ни совѣтовать; слушайтесь своей совѣсти^{27 28 28}). Къ нимъ пришли Николай Бестужевъ и Каховскій; первый предлагалъ, откинувъ самолюбіе, взять въ начальники Арбузова: ему можно повѣрить; мы здѣсь всѣ за общимъ дѣломъ. Каховскій восклицалъ: лучше , нежели не

участвовать въ этомъ, и спрашивалъ, не надобенъ ли кому-нибудь кинжалъ. Арбузовъ звалъ на Сенатскую площадь; Бодиско отвѣчалъ ему: я пойду не иначе, какъ со всѣмъ Экипажемъ.—Вы либералы лишь на словахъ, вскри

чалъ Арбузовъ. Когда пріѣхалъ Бригадный Начальникъ Генералъ-Маіоръ Шиповъ, то матросы, уже вовлеченные въ обманъ своими Офицерами, не согласились присягать: онъ арестовалъ Ротныхъ Командировъ, но Николай Бестужевъ уговорилъ Бѣляевыхъ, Бодиско, Дивова, Шпейера, освободить ихъ. Въ сію минуту раздался голосъ: ребята, слышите ли стрѣльбу? вашихъ бьютъ, и Экипажъ побѣжалъ со двора, не смотря на усилія Капитана 1-го ранга Качалова, который хотѣлъ матросовъ удержать въ воротахъ. ²⁸) За всѣми пошли и другіе Офицеры, дотолѣ не участвовавшіе въ безпорядкахъ. ⁴) На дорогѣ у Конно-Гвардейскаго манежа имъ втрѣтился Финляндскаго полка Порутчнкъ Цебриковъ; онъ кричалъ: въ каре противъ Кавалеріи.

Возмущеніе въ Московскомъ полку началось прежде. Тамъ Князь Щепинъ-Ростовскій, Штабсъ-Капитанъ Михайло Безстужевъ, братъ его Александръ и еще два сего же полка Офицера, (Броке, Волковъ,) ходили по ротамъ 6-й, 5-й, 3-й, 2-й, стараясь ослѣпить рядовыхъ, уговаривая ихъ не присягать ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, повторяя: „все обманъ, насъ заставляютъ присягать, а КОНСТАНТИНЪ ПАВЛО-

т,ВИЧЪ не отказывался; онъ въ цѣпяхъ;Его Высочество Шефъ полка „также въ цѣпяхъ*. Александръ Бестужевъ прибавлялъ, что онъ присланъ изъ Варшавы съ повелѣніѳиъ недопускать полки до присяги. Михайло Бестужевъ говорилъ: „Царь КОНСТАНТИНЪ любитъ напгь полкъ и прибавитъ вамъ жалованья: кто не останется вѣренъ Ему, того колите*. *) Онъ и Князь Щепинъ приказали солдатамъ взять боевые патроны и зарядить ружья. Я не хочу знать Генерала, отвѣчалъ Щепинъ Адъютанту Веригину собиравшему Офицеровъ къ Полковому Командиру; велѣлъ возмущенной имъ толпѣ рядовыхъ отнять знамя у Гренадеровъ, бить ихъ прикладами, и бросился съ обнаженною саблею на Генералъ-Маіора Фридрихса, которому уже грозилъ Александръ Бестужевъ пистолетомъ. Князь Щепинъ ранилъ Генерала Фрадрихса въ голову, и когда онъ безъ чувствъ упалъ, то бросясь также на Бригаднаго Командира Генералъ-Маіора Шеншина, тяжело ранилъ и его, и лежащаго еще долго рубилъ; потомъ далъ нѣсколько ударовъ саблею Полковнику Хвощинскому, Гренадеру Красовскому, унтеръ-офицеру Мосѣеву, и кричалъ солдатамъ: зарублю! наконецъ отнявъ знамя, повелъ бунтующія роты на Сенатскую площадь. Выходя на берегъ Фонтанки и видя возлѣ себя Александра Бестужева, онъ сказалъ ему: вѣдь къ чорту Конституція, и Бестужевъ отвѣчалъ, (отъ всего сердца,

какъ увѣряетъ; разумѣется къ чорту. Онъ, (Александръ Бестужевъ), увѣряетъ также, что хотя дѣйствовалъ въ казармахъ Московскаго полка, какъ рѣшительный возмутитель, но уже чувствовалъ въ себѣ волненіе совѣсти что даже, вставая въ сей день, со слезами молился: Боже! если дѣло наше \правое, помоги! а ежели нѣтъ, буди воля твоя надъ нами.

Въ полку Лейбъ-Грѳнадерскомъ бунтъ произведенъ тѣми же средствами. Когда рядовыхъ вывели для присяги, къ нимъ подходилъ Подпо-рутчикъ Кожевниковъ, не трезвый, какъ онъ самъ признается, ибо узнавъ чрезъ Сутгофа, что наступилъ часъ назначенный Тайнымъ Обществомъ для

мятежа, онъ хотѣлъ ободриться и довелъ себя до безпамятства крѣпкимъ напиткомъ; онъ спрашивалъ солдатъ: за чѣмъ вы забываете , данную

КОНСТАНТИНУ ПАВЛОВИЧУ? потомъ кричалъ еще въ галлереѣ: кому присягаете? все обманъ! но порядокъ въ полку симъ не былъ нарушенъ: всѣ присягнули и рядовые сѣли обѣдать. Тогда Порутчнкъ Сутгофъ, бывшій уже у присяги, вдругъ пришелъ къ своей ротѣ съ словами: „Братцы! напрасно мы послушались, другіе полки не присягаютъ и собрались на „Петровской площади: одѣньтесь, зарядите ружья, за мной и не выдавайте. „Ваше жалованье у меня въ карманѣ; я раздамъ его безъ приказу*. Почти вся рота, не смотря на увѣщанія Полковаго Командира Стюрлера, послѣдовала за Сутгофомъ, который безпрестанно повторялъ: впередъ! не выда- ²⁹