ДЕКАБРИСТЫ. Тайныя общества въ Россіи Слѣдствіе. Судъ. Приговоръ. Амнистія. Оффиціальные документы.

бунтовщиковъ. Однако жъ вечеромъ, когда уже тишина и порядокъ были повсюду возстановлены, онъ заѣхалъ къ Рылѣеву, и не входя, а заглядывая въ комнату, спрашивалъ: ну! что? Иванъ Пущинъ, бывшій тутъ съ нѣкоторыми другими изъ бѣжавшихъ съ Сенатской площади мятежниковъ, оборотился къ нему до половины и сказалъ въ отвѣтъ: вы полковникъ, вы-то что? Увидѣвъ его и Барона Штейнгеля Батенковъ скрылся, ³²) и въ теченіи двухъ недѣль, полагаясь на краткость своихъ сношеній съ Членами Тайнаго Общества, надѣялся избѣжать подозрѣній Правительства: даже при началѣ допросовъ, онъ долго увѣрялъ, что намѣренія заговорщиковъ были ему весьма несовершенно извѣстны; что онъ «читая ихъ невозможными въ исполненіи, почти не обращалъ на нихъ вниманія; что чувствуетъ себя виновнымъ въ однихъ нескромныхъ словахъ и дерзкихъ желаніяхъ: но множество уликъ и можетъ быть упреки совѣсти наконецъ превозмогли притворство; онъ полнымъ искреннимъ признаніемъ утвердилъ свидѣтельства другихъ ³²). Всѣ прочіе, больше или меньше участвовавшіе въ мятежѣ и вообще въ замыслахъ Сѣверной Думы, показывая другъ на друга, сдѣлались вскорѣ извѣстны Коммиссіи, немедленно отъисканы и представлены къ допросу ³²); нѣкоторые сами отдались подъ стражу. Между сими послѣдними, Полковникъ Булатовъ. Сей человѣкъ странный и несчастный, давно изнуряемый внутреннею неизлѣчимою болѣзнію, умѣвъ съ самаго начала почувствовать и беззаконность, и безрасудность предпріятія своихъ сообщниковъ, даже рѣшительно отклонившись отъ содѣйствія и восхищавшись, какъ онъ сказываетъ, распоряженіями ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА 14-го Декабря, вдругъ на слѣдующій день, когда и яростнѣйшіе начинали признавать вину свою, предался какому-то неизъяснимому бѣшенству. Мысль, что его именемъ завлеченъ въ заблужденіе и погубленъ любившій его полкъ, (Лейбъ-Гренагерской), нелѣпая сказка, распущенная легкомысліемъ или зложелательствомъ, что всѣ рядовые бывшіе на площади обречены смертной казни, совершенно омрачили его умственныя способности. „Въ семъ состояніи, говоритъ онъ въ писмѣ къ Б г о Высочеству Великому Князю МИХАИЛУ ПАВЛОВИЧУ, я пришелъ въ „Главный Штабъ къ присягѣ: мое воображеніе смутилось; голова пылала; „мнѣ казалось, что отвсюду течетъ кровь моихъ любезныхъ сослуживцевъ, „и когда вкругъ меня клялись въ вѣрности ГОСУДАРЮ, я поднялъ руку, „поцѣловалъ крестъ, съ ужасною клятвою въ сердцѣ: умертвить его. Всякъ, „увидѣвъ мое имя на присяжномъ листѣ, узнаетъ въ немъ подпись злодѣя". Онъ однако же не былъ злодѣемъ, по крайней мѣрѣ закоренѣлымъ: вол-нѳніѳ страстей скоро въ немъ затихло; онъ началъ удостовѣряться въ лживости дошедшихъ до него слуховъ; наконецъ пришелъ во дворецъ, былъ допущенъ къ ВАШЕМУ ВЕЛИЧЕСТВУ и первый взглядъ ВАШЪ обезоружилъ его. Съ сей минуты, до того времени, когда новый припадокъ прежней болѣзни лишилъ его силъ и жизни (19 Генваря сего года), онъ безпрестанно терзался воспоминаніемъ своего страшнаго, дотолѣ никому неизвѣстнаго умысла, воспоминаніемъ самыхъ знаковъ оказаннаго ему милосердія; но утолялъ муку совѣсти признаніями, совершенно добровольными, ибо онъ даже не былъ допрашиваемъ, и умирая, смѣло завѣщалъ участь дѣтей Монарху, на Коего мыслилъ поднять руку.

Спокойство, твердостію ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА возвращенное Столицѣ, въ прочихъ мѣстахъ Имперіи, за исключеніемъ Василькова и окрестностей, не было и нарушено. Въ Москвѣ, гдѣ всѣ жители съ вос-торгомъ произносили клятву въ вѣрности ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ и Наслѣднику Престола, нѣкоторые изъ Членовъ Тайнаго Общества, въ томъ числѣ и отставшіе отъ онаго, собирались разсуждать о произшѳствіяхъ 14-го Декабря. Одинъ, Мухановъ *), извѣстный другимъ невоздержностію въ рѣчахъ, говорилъ въ изступленіи досады: „Наши товарищи „гибнутъ; ихъ можетъ спасти только смерть ГОСУДАРЯ, и я знаю чело-^вѣка готоваго, по крайней мѣрѣ отмстить за нихъ *)*. Сами сообщники вго слушали съ пренебреженіемъ. На Югѣ, гдѣ въ слѣдствіе предписаній привезенныхъ изъ Таганрога Генералъ-Адъютантомъ Чернышевымъ, уже были забираемы подъ стражу важнѣйшіе злоумышленники, по указаніямъ донесшаго на нихъ Капитана Майбороды, бѣшенство другихъ, смущенныхъ открытіемъ заговорщиковъ, также изливалось въ словахъ *). Поджіо говорилъ Василію Давыдову: „должно для спасенія нашихъ, ѣхать въ „Петербургъ, убить ИМПЕРАТОРА КОНСТАНТИНА¹¹, (имъ еще не извѣстно было вступленіе ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА на Престолъ) „я предлагаю свои двѣ руки*.—„Надобно ихъ шесть, отвѣчалъ Давыдовъ". Поджіо думалъ найти пособниковъ въ Митьковѣ, Князѣ Валеріанѣ Голицынѣ, Князѣ Оболенскомъ и Матвѣѣ Муравьевѣ *). Генералъ-Маіоръ Князь Сергѣй Волконской узнавъ, что Полковникъ Пестель съ нѣкоторыми другими арестованъ, нашелъ средство увидѣться съ нимъ на-единѣ; Пестель сказалъ ему: „не бойтесь, спасайте только мою Русскую Правду а я не открою ничего*, и однако жъ во всемъ признался предъ Коммиссіею, наименовалъ

*) Штабсъ-Капитанъ Измайловскаго полка.

⁸) Показаніе Лкушкнна: Мухановъ признался, что говорилъ это.