Декаданс

Погрузившись в раздумья о том, как жить дальше, девушка и не заметила, как публика стала понемногу рассеиваться и обе соседки тоже куда-то отошли. Она даже вздрогнула, когда совсем рядом прозвучал голос Алика:

– Ну как ты, Поля?

Он подошел ближе и облокотился на столик, внимательно и грустно всматриваясь в ее лицо.

– Нормально, – отрывисто произнесла Полина, – Со мной все нормально, Алик, и не надо больше беспокоиться.

– Полиночка… – начал он, однако девушка тут же перебила его, хоть и очень тихо, но резко и сурово:

– У меня есть еще одна просьба: никогда больше так меня не называй! Я знаю, что ты не брал на себя никаких обязательств, Алик, но могу я все же воззвать хоть к самой малости? Хотя бы на основании того, что потратила время собственной жизни? В конце концов ты ведь свое получил, так неужели пожалеешь такого пустяка взамен!

Тут Полина даже удивилась, заметив, как от лица юноши словно отхлынула кровь. По выражению его карих глаз было трудно понять, что творилось внутри, но губы нервно дернулись, будто из них пытались вырваться какие-то задавленные, но еще живые и важные слова.

– Алик! – послышалось вдруг позади, и Полине этот голос показался настоящим спасением. Голос принадлежал Игорю. Тот стоял в нескольких шагах от них, и девушке оставалось только догадываться, слышал ли он что-нибудь из этого разговора.

Алик растерянно обернулся, сунув руки в карманы, как часто делал в моменты сильного беспокойства. К немалому изумлению Полины, он смотрел на друга со страхом, и впервые девушка вспомнила о том разговоре про Игоря, который состоялся у них с Аликом в злосчастный вечер.

– Инга скоро уезжает, – спокойно поведал Игорь, подойдя ближе, – Сейчас у нее какой-то важный разговор, но она хотела знать, поедешь ли ты с ней или своим ходом.

– Нет, Игорь, лучше я с тобой до метро прогуляюсь, – ответил Алик, заметно взяв себя в руки, хотя голос у него был натужно бодрым, – Надо немного голову освежить, а то эта канитель мне все нервы вымотала.

– Ладно, ребята, пока, – поспешно сказала Полина, неловко изобразила вежливую улыбку и пошла к выходу. У дверей она на секунду обернулась и заметила, что Игорь, добродушно улыбаясь, положил ладонь на плечо Алика и сказал что-то.

К этому времени лето плавно перетекало в мягкую, дружелюбную и в то же время строгую осень, когда солнце все еще ослепительно блестит среди листвы, но в воздухе вместе с прохладой проскальзывает тревога и грусть. Полине все чаще казалось, что короткий роман с Аликом был не более чем наваждением, к тому же он внял настоятельным просьбам девушки и не беспокоил ее, обращаясь только по рабочим вопросам. До свадьбы оставалось две недели, и Полина понемногу привыкала к мысли о грядущей новой жизни, в которой уже не будет причин общаться с бывшими сокурсниками.

И наконец настал день торжества. От девичника Инга категорически отказалась, хоть Катя и пыталась ее на это подбить, а мальчишник был исключен, так как Алик до свадьбы решил соблюдать «сухой закон», чтобы хоть на банкете позволить себе пару бокалов легкого вина. О «выкупе», разумеется, речи не шло: ребята и и так считали этот ритуал глупым и пошлым в двадцать первом веке, а уж в контексте данного мезальянса он был совсем неуместен.

Поэтому с утра Полине предстояло ехать прямо на побережье Финского залива, где должна была состояться регистрация и праздник. Она равнодушно, почти на автопилоте, оделась и причесалась, купила приличный, хоть и скромный букет белых роз и отправилась на Финляндский вокзал.

Обстановка торжества в целом была скромной и элегантной, как и обещала Инга. Рядом с ней стоял Алик в костюме цвета молочного шоколада и кремовой рубашке – галстуков он принципиально не носил, и на этом Инга не стала настаивать.

После официальной части все сразу сели за стол и начались поздравительные речи. Первыми слово взяли родители невесты, и наконец Полина увидела их воочию. Жарицкие, еще весьма молодые, подтянутые и привлекательные люди, культурно держались и приветливо встретили своих сватов, и все-таки даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, кто здесь хозяин.

Чета старших Кузнецовых, напротив, выглядела растерянной, даже какой-то настороженной, и никак не могла расслабиться. Наблюдая за матерью новобрачного – хмурой женщиной с бледным лицом, втиснутой в явно неудобный брючный костюм, и отцом, который выглядел пожухлой копией Алика, словно красивый, но побитый погодными ненастьями цветок, – Полина сделала вывод, что состояние простой и мирной радости жизни давно было им несвойственно.