Декаданс

Алик не был красавцем в привычном смысле слова, а если точнее, черты его лица даже можно было назвать заурядными. Небольшие, прищуренные карие глаза под густыми ресницами, плотный округлый нос, пухловатые губы и маленький безвольный подбородок не соответствовали ни модельным, ни маскулинным параметрам. Но от этих глаз и улыбки веяло таким добродушием, что к Алику всегда тянулись, и отчасти именно это притягивало публику к арт-пространству. Его посещали и семьи с детьми, и пожилые люди из круга советской художественной школы, и парочки, стремящиеся разнообразить конфетно-букетный досуг.

Хотя Алик и был идейным художником, он никогда не смотрел сверху вниз на людей, которые были далеки от этого мира и придерживались обывательских вкусов. «Ну да, они мещане, и что? – всегда говорил он Инге, которая в приватной обстановке не удерживалась от высокомерных колкостей, – Зато они умеют искренне радоваться жизни, в отличие от богемных придурков».

И когда Алик сам курировал выставки, гости с удовольствием слушали его речи и донимали расспросами, которые нисколько не стесняли парня. Его вихрастая шевелюра каштанового цвета и повседневный стиль в одежде добавляли бытовой уютности и простоты в общении, которая в свое время привлекла и Полину.

Влюбленность стала зарождаться в тот момент, когда она поняла, что за этим скрывается весьма сложный и неспокойный внутренний мир. Алик редко приоткрывал эту завесу, но с годами Полина убеждалась, что ему проще нести тепло и комфорт другим, нежели себе. У него явно были проблемы, которые стали проясняться после окончания учебы и создания арт-пространства. Полина не старалась вникнуть в их с Ингой отношения, дабы не теребить собственные больные места. Но по слухам и отголоскам она знала, что Алик не очень хотел здесь работать и удовольствие, с которым он выполнял долг «лица компании», во многом было напускным.

Как и Полина, он рос в семье художников – отец Алика, Олег Кузнецов-старший, был скульптором, а мать давным-давно переквалифицировалась в дизайнера буклетов, приглашений и открыток и по сути являлась основным добытчиком в доме. Может быть, такая модель семьи и послужила мотивом связаться с Ингой, но именно как привычка, а не корысть. Во всяком случае, в их паре она оказалась завоевателем, а он скорее поддавался, не столько из-за ее приданого, сколько привлекательности, уверенности в себе и женского шарма. Этим было несложно покорить молодого здорового мужчину, и Алик не сразу разглядел оборотную сторону. Но до поры до времени Полина не позволяла себе этим озадачиваться, продолжая воспринимать Алика как нечто эфемерное

Лишь на втором курсе она, проведя с Аликом пару часов наедине в мастерской гравюры— он тогда научил ее делать оттиски шпателем и ложкой и принес из ближайшего кафе на улице Пестеля очень вкусные пирожки, – уже ясно понимала, что влюбилась. Она не строила иллюзий и была уверена, что вот такое теплое дружеское общение – это потолок их отношений, потому что есть Инга, и неважно, какое у нее, Полины, мнение о гармоничности этой пары.

Правда, тогда Полина еще не была уверена, что их связь достигла решающей стадии, и

поняла это лишь по окончании того же второго курса, когда студентов направили на практику в Карелию, на пленэр. Там они, разумеется, посетили Кижи, познакомились с осколками культуры вепсов, поплавали по Онежскому озеру на лодочках. И когда молодежь жила скопом в одной гостинице, ночные вылазки Алика и Инги и менее уловимые приметы не прошли незамеченными.

В первый момент это открытие вызвало у Полины всплеск отчаяния, который, вероятно, для зрелой женщины выглядел бы странным и несерьезным. Вроде бы она никогда не рассчитывала всерьез быть с Аликом, ясно видела, что не интересует его как женщина, и все-таки вообразить, что жесткая и многоопытная Инга уже имеет такую власть над ним, столь поэтичным и душевным юношей, оказалось очень больно.

Пока Алика не было рядом, Полина была уверена, что его взгляд и улыбка навсегда поблекли для нее и потеряли свою манкость. Но стоило им снова увидеться за завтраком, стоило ему дружелюбно пошутить, обращаясь к ней одной, как Полина снова ощутила какую-то внеземную благодать. Кто бы ни был с ним накануне, это оставался он, Алик Кузнецов, и это означало и радость, и угрозу на все предстоящие годы учебы…

После получения дипломов Алик с Ингой открыто стали парой, а в личной жизни Полины так ничего и не изменилось. Умом она понимала, что не стоило идти на работу к Инге и лишний раз травить себе душу, но с другой стороны Полине казалось, что никакая молодость не обходится без глупостей, и пусть это решение станет самой большой из них.