Декаданс

– Я все понимаю, Поля, ты сейчас не желаешь ни слышать меня, ни видеть, но все-таки выслушай напоследок. Мне не хочется, чтобы мы навсегда разошлись вот так, и не врагами, и не пойми кем. Нет, я не собираюсь делать красивую мину и даже не смею просить у тебя прощения, как и у Игоря, но мне хотелось бы, чтобы вы знали: я не совсем уж законченная трусливая сволочь…

– Ну и что ты мне предлагаешь? – устало спросила Полина, – Моральную компенсацию?

Несмотря на ее сухой и недобрый тон, Алик не отступил: по-видимому, вопросительная форма его подбодрила.

– Я прошу, чтобы ты завтра пришла в арт-пространство. Инга с помпой открывает очередное мероприятие на тему безумия, и вот в этот момент я хочу очень серьезно с ней поговорить, и так, чтобы ты об этом знала. Что я все-таки способен на какие-то поступки, кроме скотских, да и на те по чужой наводке!

– А зачем тебе это нужно, Олег? – вдруг спросила Полина, и это непривычное имя отдалось колючим холодом.

Однако Алик не стал делать на этом акцент и пояснил:

– Если честно, то чтобы хоть немного уважать себя самому. Чужое уважение мне уже не вернуть никогда, но остатки собственного я еще попытаюсь спасти. И если ты придешь, я буду знать, что все-таки не безнадежен в твоих глазах.

– Ладно, – сдержанно ответила Полина, – Но имей в виду, если это очередная безумная прихоть, твоя или Инги…

– Да о чем, ты, Поля, – вздохнул Алик и положил трубку.

Полина решила, что физические и душевные травмы произвели в ней коренной переворот и что-то ушло безвозвратно, вместе с кровью и юной романтичностью. Только поэтому она приняла это странное приглашение. С матерью Полина в этот раз не стала советоваться, но почему-то захотела позвонить Игорю, и когда тот услышал про идею бывшего друга, его изумлению не было границ. Немного подумав, Игорь произнес:

– Все понятно, Поля: Алик намеревается испортить Инге мероприятие, на которое она несколько месяцев возлагала большие надежды. Это, конечно, его дело: у них с женой странные ролевые игры в порядке вещей, а на ее мероприятия мне наплевать, но мне не нравится, что он каким-то образом хочет сделать тебя соучастницей.

– Соучастницей?

– Ну да! – воскликнул Игорь, – Если бы он собирался просто разобраться с Ингой и наказать ее, то сделал бы это без всякого шоу со зрителями и статистами. А у него какая-то другая цель, и я боюсь, что крайней опять окажешься ты. Ведь эта отмороженная затаила злобу не на блудливого муженька, а именно на тебя, как все бабы в таких случаях. Но она же реально может подгадить! А если уж совсем взбесится…

Игорь говорил очень серьезно и убедительно, и Полине стало не по себе. Но ей все же чисто по-человечески было любопытно узнать, что выйдет из этой истории, и она спросила:

– И что же мне делать?

– Я пойду туда с тобой, – неожиданно отозвался Игорь, – Тогда и ему придется держать себя в руках, и Инга не подумает, что у тебя на Кузнецова еще есть какие-то виды.

– Какие виды, Игорь? Шутишь, что ли? – горько усмехнулась Полина.

– Не обижайся, Поля, просто я разное повидал, – пояснил парень, – Многие женщины, увы, и не такое прощают. Не бойся, мы не станем разыгрывать фарс, будто у нас любовь, но все-таки со мной будет надежнее, ты уж поверь.

Полина согласилась с ним и технически это не представило никакой проблемы, так как пригласительные на мероприятие не требовались. Когда на следующий вечер они вошли в зал знакомого пространства «АлИн», ни владелица, ни ее муж поначалу не попадались им на глаза. Вскоре Полина разглядела среди художников и гостей Катю и Ясмину. Они тоже заметили ее, кивнули и улыбнулись: Ясмина – доброжелательно, а Катя скорее натянуто, дежурно и нервно.

Зато когда Инга все-таки появилась в поле зрения, у Полины на мгновение пробежал мороз по коже. Она видела, что та удерживалась от открытой агрессии только из-за публики, перед которой необходимо было соблюдать культурный тон. Впрочем, как Полина рассудила мысленно, этому мероприятию как раз подошла бы раскаленная атмосфера остросюжетной психологической драмы, а то и хоррора, но никак не уютного «квартирника». Выставка состояла из живописных и графических этюдов, посвященных безумию в культовых фильмах и книгах, а также бесформенных и безобразных скульптур, выполненных в черной или кроваво-красной палитре. Затем начался перфоманс с участием уже знакомых Полине подопечных из интерната, и в центре внимания был всегда мрачный Макс. Все его жесты, глухой утробный голос и смутные реплики смущали и тревожили ее, но зрители наблюдали с неподдельным и даже жадным интересом.

«Все-таки с позапрошлого века, с его цирками уродов, ровным счетом ничего не изменилось» – подумала Полина.

Наконец они с Игорем приметили и Алика. Он явно не желал привлекать внимание публики и коллег, поэтому большую часть мероприятия провел где-то в административной части и пришел только к заключительной части перфоманса. Встретив взгляд Полины, он отозвался вялой полуулыбкой, неуверенно кивнул Игорю и влился в большую группу народа.