Декадент

Нет, этого не должно было произойти. Если бы Люк не участвовал во всем этом, не случилось бы так, что Дик занялся любовью с Кимбер. Изменилось ли что-нибудь от того, что она была уже беременной? Возможно... но он не был уверен. Скорее всего, зацикленность на менаже прочно засела в его голове. Даже если бы он смог заниматься любовью с Кимбер один на один, пока она беременна, что будет после рождения ребенка?

Она больше не хотела, чтобы ее делили, а Дик не мог представить, как позовет Люка присоединиться к ним. После прошлой ночи... для него не существовало группового секса с Люком и этой восхитительной женщиной. С Кимбер был их последний раз. Он пришел к такому выводу после четверной кружки пива. Он мог бы найти кого-нибудь еще, делить и быть уверенным, что каждая женщина между ними была очередной пустышкой. Ведь после Кимбер он был уверен, что все, кроме нее, таковыми и были. Но полная незаинтересованность в сексе, что он испытывал с Алиссой, не будет продолжаться вечно, верно?

Он также собирался прекратить быть трусом и сделать вазэктомию. Получить гарантию, что не будет больше последствий. Получить гарантию, что он никогда снова не испортит жизнь другой женщины.

И он должен двигаться дальше. Покинуть Тайлер, штат Техас. Он не сможет видеть Люка и Кимбер вместе день за днем, год за годом. После того как он убедился, что она не приняла таблетки, чтобы уйти из жизни, отъезд был единственным решением, с которым он сможет справиться. И не будет никакого гребаного шанса, что он сможет увидеть, как они строят свою совместную жизнь.

Даже сейчас, когда он знал, что все было хорошо, и ему следует оставить их, он не мог заставить себя уйти. Вместо этого он опустился на колени возле кровати. Прямо перед ним лежала расслабленная рука уснувшей Кимбер, он осторожно взял ее, стараясь не разбудить. Но даже он сам почувствовал отчаяние в своем прикосновении, когда поднес ее пальцы ближе к своим губам и прижался горько-сладким отчаянным поцелуем к тыльной стороне ее ладони, стараясь не раздавить ее.

Боже, как он любил ее. Даже когда работал на полковника, а ей было всего семнадцать, какая-то часть его даже тогда подозревала, что она станет его слабостью. Сейчас он не только должен существовать без нее, но и знать, что она будет принадлежать человеку, к которому он относился как к брату. И самое печальное было в том, что Кимбер будет лучше без него.

Осознав это, он ощутил, как в груди грохочут эмоции, разрывая его на части. Проклятье, он ненавидел эту хрень, но не мог этому препятствовать. От непрошеных слез у него защипало глаза. Соленые капли покатились по щекам и не желали останавливаться. Дик втянул больше воздуха в легкие, пытаясь взять под контроль и прекратить это. Но его дыхание сбилось, когда он попытался сделать вдох. Он закрыл глаза, пока горячие ручейки стекали по его лицу, а затем крепко сжал своей рукой руку Кимбер.

Что он будет делать без нее? Оглядываясь назад, он увидел, что она отдала ему всю себя: свое полное доверие, свое дерзкое чувство юмора, свою способность быть жесткой, когда это необходимо, и мягкой, когда он в этом нуждался. Он любил, как она чисто по-женски самоутверждалась, как могла сделать его твердым одной лишь улыбкой.

Дик зарылся лицом в одеяло рядом с ее бедрами и дал волю слезам. Беззвучно. Он не хотел разбудить ее. Не хотел, чтобы кто-нибудь узнал. Но, блять, он ревел, как гребаный младенец, и не мог остановиться. Его жизнь оказалась полным провалом. На протяжении многих лет Хизер возглавляла список его сожалений. Теперь он мог добавить туда и Кимбер. Она будет испытывать боль долгие годы, и он не знал, как повернуть обстоятельства в лучшую сторону. Кроме того, чтобы вместе осознанно обсудить сложившуюся ситуацию с ребенком, который рос в ее животе, а затем оставить девушку в покое. 

Глава 19

На следующее утро, в восемь, Кимбер выехала в Даллас на машине Люка, взяв с собой все тот же компактный чемоданчик, с которым она впервые приехала. Только сейчас у нее было разбито сердце.

Когда она проснулась около пяти утра в одиночестве и нашла Дика, расположившегося на диване их "холостяцкой берлоги", Кимбер не смогла понять, почему он так поступил. Несмотря на то, что она спала в его кровати, которая была достаточно большой для них обоих, если они прижмутся друг к другу, он предпочел кожаный диван в другом конце дома. Кимбер не нуждалась в том, чтобы он объяснял ей свои действия как дурочке, и поняла его намек с полуслова.