Декады Ночь Между Днями Седьмым И Восьмым (СИ)

- Конечно, можно! Все в наших руках. У нас ведь демократия. Не то что у москалей - тоталитаризм и все запрещено. И Судебные Исполнители также набираются из присяжных - сразу после завершения заседания. Это, представьте, очень удобно. И Свидетели, и Исполнители в ходе заседания получают необходимые представления о сути дела и поэтому свои свидетельские и исполнительские обязанности могут отправлять с полным знанием дела, то есть вполне сознательно, квалифицированно и расторопно. Вот таков есть наш Страшный Суд. Наш Праведный Суд. Административый! Его, чтоб вы знали, за просто так не купишь. А за деньги, конечно, да, можно. Но откуда у вас во сне возьмутся деньги? А, пан Маузер-Петренко? А? -Ниоткуда. Так что для вас наш Страшный Суд - неподкупен. Ну, а приговор у данного Суда, имею удовольствие вам объявить, всего лишь один - смертная, как было сказано, казнь. Казнь, как было сказано, смертная. И от нее вам уж никуда не уйти, не скрыться... Да, приговор здесь всего один. Однако формы его бывают весьма и весьма разнообразны. Просто иногда диву даешься, насколько разнообразными формы бывают - ей-Богу, не соскучишься! Тут тебе и четвертование, и колесование, и сожжение на огне - медленном либо быстром, и посаждение на кол, и такое традиционное, привычное нам всем повешение, отрубление головы, либо, скажем, расстреляние. Вот, например, если бы вам предложили самому выбрать себе казнь: четвертование, колесование, сожжение или посаждение на кол, то что бы вы выбрали, а Семен Никифорович? Подумайте, взвесьте, не спеша, как следует. Это, уверяю вас, весьма увлекательный выбор. Особенно для Членов Суда (в данном случае - Влагалищ Суда). Многие даже при этом заключают пари. У нас, кстати, действует специальный тотализатор на эту тему. Причем, участие в нем может принимать даже сам осуждаемый. Разве это не свидетельство нашей самой, понимаете ли, такой-разэтакой Демократии и Прав Человека?! Но продолжаю. Очень глубокое впечатление, по-моему, производит такая староанглийская, хорошо известная эрудитам метода как "повешение не до полного удушения, потрошение и четвертование". Весьма, весьма зрелищная метода. И воистину Эвропейская, соответствующая нашему Эвропейскому выбору. А взять, понимаете ли, распятие на кресте, сдирание вашей кожи или, например, даже простое утопление! Даже простое утопление взять! Да если его исполнить как следует, с обеспечением необходимой наглядности и без суеты! Некоторым очень нравится именно утопление, отдельные его разновидности. А сварение в постном масле - это же просто заглядение! Особенно когда производится оно в Большом Стеклянном Чане из огнеупорного стекла с использованием свежего - именно свежего! - рафинированного постного масла. Повторное использование - это, знаете, уже что-то не то. А слышали ли вы, как ревет рас-каленный Медный Бык, в котором зажаривается осужденный? Какой трагически-торжественный звук! Как убедительно он доказывает всем нам неотвратимость возмездия! А Стеклянная Нюрнбергская Дева из закаленного стекла - это, я вам доложу, элегантность! А распиливание осужденного тупою ржавою железною пилою или даже болгаркою - какой, доложу вам, накал страстей! А гаррота! В общем - всего и не перечислишь. И, знаете, у нас случаются настолько оригинальные и, я бы сказал, изощренные формы, что даже гордость берет за изобретательность Судейской Коллегии, этих юных прелестниц. Вот недавно, к примеру, мы имели удовольствие наблюдать смертную казнь через закормление салом из часныком ("с чесноком") и опоение самогонкою. Воистину, изысканный, глубоко Патриотический, Национально-Демократический способ. Но, доложу вам, от некоторых способов, следуя гуманитарным веяниям времени, мы все-таки отказались. Среди таких изживших себя методов упомяну, например, утопление в отхожем месте. В отхожих местах у нас уже не топят. Хотя это было бы весьма полезно в смысле увеличения производства биогаза и могло бы благотворно отразиться на "нашой из вамы" экологии. Но мы считаем, что это не совместимо со Свободой Слова. И такой подход есть наш весомый ответ разным антипатриотичным демагогам из Пятой Колонны и убедительное свидетельство нашей победившей Национальной Демократии и Прав Человека. А вот - обратите ваше благосклонное внимание - вон на стене висит устройство "ДВЕРЬ". Оно, правда, находится на балансе Инстанции Правды и Истины - ИПРИ. Но при случае оно также может быть успешно использовано в качестве орудия Неотвратимого Возмездия. Как написано в его инструкции, оно "...предназначено для зажимания яиц Испытуемого между створкой и луткой". Ну, и, конечно, всего остального. Так что в данном случае мы имеем возможность говорить даже о некой инновационности и междисциплинарности наших отправлений. У нас, вообще, все здесь делается согласно новейших достижений науки. Вот, взгляните, - Канцлер извлек откуда-то из под стола толстеннейший фолиант, - вот, взгляните: "Пытки и казни". Учебное пособие, издание шестьсот шестьдесят пятое, иллюстрированное. Очень фундаментальный труд. Это - монографический учебник. Как видите, мы уделяем определенное внимание и подготовке кадров. Подготовке, так сказать, нашей смены, хе-хе-хе! И в этом тру╛де описано именно шестьсот шестьдесят пять видов смертной казни. Такое вот забавное совпадение! Но Эзотерики утверждают, что после выхода в свет следующего, шестьсот шестьдесят шестого издания наступит конец света. Не знаю. Не берусь судить. Не специалист. Но авторитетам верить привык. А вы, пан Маузер-Петренко, - Канцлер по╛слал Семену Никифоровичу лукавую ухмылку, от которой у того морозом продрало кожу, - вы верите авторитетам? Сейчас мы выясним и это. Потому что ваш Страшный Суд - очень авторитетное учреждение. Ему-то и розги, как говорится, в руки. Эвтаназия! - Канцлер обернулся к "Судье", которая в это время ковырялась в своем пупке, - Эвтаназия, лапка моя!, кончайте ковыряться в пупке и начинайте судилище.