Декалог 3: Последствия

Сара вспомнила старую женщину – мать Войзека. Когда та говорила о сыне, у неё от горя опустились плечи, руками она всё время теребила подлокотники кресла. На ней было чёрное платье с глухим воротом, волосы были завязаны лентой. Когда Сара спросила у неё о смерти Кендрика, она перестала дёргать обивку кресла, откинулась на спинку, и сложила пальцы домиком, словно статуя из гробницы.

– Скотти тогда сильно изменился, – шёпотом сказала она с сожалением. – Мы с отцом никогда не понимали работу Скотти, хотя он и хотел этого. Он хотел, чтобы мы разделяли его любовь к ней. Его заразительный энтузиазм. Его любопытство и амбиции. Он был исполнен всего этого, когда они вместе с Кендриком основали «Тонска».

Сара непроизвольно дёрнулась, когда муж пожилой женщины громко прокашлялся. Она посмотрела туда, где он, сгорбившись, сидел на выцветшем диване, и напрягла слух, чтобы разобрать его неуверенную речь с сильным акцентом.

– Скотт сказал нам, что Кендрик предоставил ему фантастические технологии, «передовые», как он их называл. «Передовые» – это всегда впечатляло Скотти, – отец словно выплёвывал слова с горькой насмешкой, его густые тёмные брови сдвинулись над сердитыми глазами. – Кендрик был «передовым» по части роботов и чего-то, что называлось воображение... нет, изображение, технологии изображения. Жаль, что я не слушал его внимательнее. Иногда я думаю, не наше ли безразличие... – он опустил голову, уткнувшись подбородком в грудь, и последние слова не было слышно.

– Нет, отец, – у женщины голос был твёрже. – Всё дело в смерти Кендрика. С момента его самоубийства Скотти стал сам не свой. Он всё время проводил в офисе. Словно он боялся чего-то. Боялся, что потеряет всё это...

Пока она вынимала из рукава своего платья носовой платок с кружевными оборками, Сара слушала тиканье часов с маятником.

– Больше у него ни на что времени не было, – наконец, сказала женщина.

– После этого мы его не видели, – сказал её муж. – Чаще с его автоответчиком общались, чем с ним.

Сара аккуратно спросила:

– Кендрик тоже... тоже убил себя?

– Бросился под поезд метро, – хриплым голосом сказал старик. – «Инцидент с пассажиром», так это назвали.

Этот эвфемизм вызвал у него что-то вроде горького смеха, но скоро он закашлялся и замолчал.

– А Скотти... – миссис Войзек промокнула нос платком. – За три месяца мы с ним два раза по телефону разговаривали. Мы узнали о его... о несчастном случае от полиции.

В этот момент она начала тихо плакать, и Сара, не зная, как прореагировать, уставилась на свои руки.

– Всё это время он даже с друзьями не разговаривал.

– Работа меняет людей, – резко сказала Кэйти.

Сара резко вернулась из воспоминаний в реальность. Кэйти, нагнувшись над столом, собирала посуду и с подчёркнутой точностью расставляла её на подносе.

– Меня она изменила, Сара. Помнишь, когда мы учились в колледже, я каждые выходные домой ездила? А теперь я родителей по несколько месяцев не вижу.

Сара фыркнула:

– Помнится, в прошлый раз ты говорила, что всё время говоришь с мамой по телефону.

– Работа изменила и тебя, Сара, – всё равно настаивала Кэйти, выходя в кухню. Саре было слышно, как она перекладывает чашки в посудомойку. – Ты же никогда не рассказываешь о своём пребывании за границей. За исключением того, что возвращение домой было для тебя как свалиться с небес на землю. Хорошо же ты стукнулась, я тебе скажу. Ты несколько месяцев была словно выпотрошена.

Сара водила носком туфли по ворсу ковра.

– Ты преувеличиваешь, – ответила она.

– Нет, не преувеличиваю, – продолжала Кэйти, всё ещё на кухне. – Что ты там оставила? Чёрт, ты даже толком не рассказала, где это было. Ты убрала подносы?

Сара улыбнулась:

– Я тут перекладываю содержимое твоих ящиков, – и она потёрла ногой об ковёр, чтобы изобразить звуки, словно что-то происходит.

Кэйти тут же зашла, аккуратно вытирая руки маленьким полотенцем.

– Сара, я знаю, что ты пошутила. Я бы и сама над этим посмеялась, если бы не знала, что сразу после твоего ухода не смогу удержаться и начну проверять на всякий случай все шкафы.

– Тебе лечиться надо, – грубо сказала Сара, улыбнувшись. – Возможно, из тебя и правда выйдет хороший персонаж.

– А ты у нас, конечно, не одержимая. Никаких тёмных секретов в прошлом, – едко заметила Кэйти.

Взглянув на свои швейцарские часы, она многозначительно посмотрела на Сару.

– Пора идти, – поняла намёк Сара.

В коридоре Кэйти помогала ей надеть куртку и в какой-то момент остановилась, когда руки Сары были наполовину в рукавах.

– Быть может, ты всё-таки нашла своего иностранного наставника, когда тебя здесь не было, – предположила Кэйти. – И если так, то почему ты тогда тут, хм?

Сара извинилась и сказала, что ей нужно в туалет. Там она заметила висящую в рамке ещё одну картину Лотрека – афишу Аристида Бруана из кабаре. Она сдвинула угол картины так, чтобы та висела не совсем ровно.

***

На обратном пути, чтобы не скучать в пробках, она слушала Classic FM. Остановившись перед домом, она выключила «Пять мелодий» Габриэля Форе.