Декалог 3: Последствия

Из его сердцевины вспыхнуло светящееся щупальце, которое, извиваясь, направилось за дверь, из которой появилось существо. Несколько секунд спустя щупальце вернулось, принеся «Лицо Человечества» – мужское и женское лица, по которым словно пробегала рябь – оптический эффект из-за составляющих изображение стержней. Варзлад и пожилая женщина подошли ближе, чтобы рассмотреть. Фигоуви наклонил «Лицо» так, что его поверхность сверкнула в лучах мощного освещения зала.

– Как видите, – сказал Фигоуви, – я не преувеличивал. «Лицо Человечности» восстановлено до идеального состояния. Пропадавшее несколько веков. Его ценность почти неисчислима.

Помолчав, он многозначительно добавил:

– Почти.

Доктор, нахмурившись, шагнул вперёд. Его нижняя губа дрожала.

– У меня такое чувство, словно кто-то прошёлся по моей могиле. В армейских ботинках. Могу ли я спросить, откуда у вас оно?

Фигоуви не спешил с ответом. Увидев Доктора, он подпрыгнул и опустился, и Варзладу на мгновение показалось, что он заметил под электрической оболочкой странного существа какую-то активность. Затем голос уверенно ответил:

– Можете спрашивать. Но отвечать я не буду.

Айзпиер снова терял терпение:

– Давайте уже делать ставки. Надоело мне тут торчать.

– Хорошо, – протрещал Фигоуви, и от его тела отделилось второе щупальце.

В этот раз он сформировал в воздухе большую, примерно круглую поверхность. На этой поверхности появился ряд стандартных галактических символов.

– Начинаем торги, – сказал Фигоуви. – Начальная цена – сорок тысяч мега-кредитов.

Один из ново-александрийцев возмутился:

– Сорок тысяч!

– Честная цена, разве не так? – сказал Фигоуви. – Лот является одним из самых редких, самых необычных, самых ценных во всём известном Космосе.

Включилось табло, на котором была указана начальная цена.

– Начинаем торги, – проскрипел айзпиер. – Сорок пять тысяч!

– Пятьдесят, – прожурчал граймыр.

– Пятьдесят пять, – сказала мисс Монодин, стукнув своей палкой по металлическому полу.

Варзлад и Джерлот многозначительно переглянулись.

***

У Фигоуви мембрана распознавания затрепетала при виде высокого гуманоида мужского пола. Механизмы, связанные с его интерфейсом идентификации, щёлкали и жужжали, пытаясь интерпретировать смысл прибытия этого незнакомца. Было проведено тщательное изучение этого мужчины, и его референсные данные были сопоставлены с закодированными данными в запасном ядре Фигоуви. Несколько секунд спустя во фронтальной доле промелькнула серия изображений: искажённая и много раз копированная двухмерная запись, на которой был изображён этот незнакомец, энергично жестикулирующий руками, и беззвучно кричащий на собравшихся вокруг него серьёзных сановников. Эту запись сменила загадочная последовательность других лиц, причём каждый из этих мужчин был запечатлён в какой-нибудь невероятно героической позе.

Сенсоры Фигоуви подёргивались от возбуждения. Это Доктор!

***

Мэл легко нашла дорогу к местам посадки. Коридоры платформы были безликие, металлические, безупречно чистые, и чем дальше она шла привычной быстрой походкой, тем тревожнее становилось у неё на душе.

– Такое чувство, что я что-то не замечаю, – сказала она сама себе, остановившись на одном из поворотов и потирая подбородок.

С тех пор, как они с Доктором попали в эту обстановку, ей было не по себе. Дело было не во внешнем виде инопланетян в главном зале (ей было не впервой находиться в такой странной компании), а скорее в каком-то жутком ощущении нереальности. Эти скучные коридоры усиливали это впечатление. Было такое впечатление, что, несмотря на старый возраст платформы, никто ею раньше не пользовался.

Тем не менее, от умозрительных заключений толку не было. Она пошла дальше и вышла к широкому белому терминалу, на вогнутой поверхности которого было четырнадцать стыковочных люков. Она выбрала первый попавшийся и выглянула во встроенную в него прозрачную панель. Там был короткий коридор, который вёл к покоробленному и ободранному металлическому люку.

– Это, должно быть, корабль той старухи, – предположила она. – Похоже, ему довелось побывать во многих переделках.

Следующая дверь была точно такая же, и сквозь окно в ней Мэл увидела знакомое основание хелонийского корабля в виде неправильного многогранника. Третьим было судно ново-александрийцев. В нём не было ничего примечательного, глазу было не за что зацепиться. Но ей всё равно было не по себе, её беспокоило что-то, и она не могла понять что именно.

– То, что я тут стою, Доктору ничем не поможет, – вздохнула она.

Она посмотрела на четвёртую дверь, решив провести расследование тщательно. Выглянув в смотровое окно, она моргнула, чтобы удостовериться, что у неё всё в порядке со зрением.

За этой дверью ничего не было. За переборкой был короткий коридор, а в его конце – пустота космоса и далёкие холодные звёзды.

Подумав, она постаралась мысленно восстановить изображение платформы, которое показал сканер ТАРДИС. Следующим кораблём должен был быть куб айзпиера.

– Может быть, он не пристыкован, – прошептала она.