Декалог: Загадка

— Обычно для признания вины в суде улик недостаточно, — сказал он, помолчав, — и я не желаю быть палачом. Отобрать у них их состояние, их радость — самое большее, что я себе позволяю. Я знаю, на чьей я стороне. Я крепко сплю по ночам. Вы можете похвастаться тем же?

— О, да, — сказал Доктор. — Если я вообще ложусь спать, то сплю крепко, — он вздохнул. — Каждый по-своему, мы оба на стороне ангелов.

Сейтон едко рассмеялся:

— Так я себя и называю, — сказал он. — Падший Ангел. Мне показалось, что в этом что-то есть.

Он снова повернулся к Доктору, усилием воли вернув своему лицу обычное легкомысленное выражение.

— Итак, Арчибальд, — сказал он, — куда нам ехать, чтобы спасти ваших друзей?

Доктор посмотрел в открытое, улыбающееся лицо Лукаса Сейтона, и у него на сердце стало легче. Можете любить человечество или ненавидеть, но нельзя отказать им в непредсказуемости.

Что касается, Доктора, то он обожал человечество.

— Это усадебный дом в Сассексе, — сказал он. — Во всяком случае, так он выглядит в данный момент. У него есть свойства хамелеона. Я смогу его найти. Думаю, смогу.

— И чего можно ожидать, когда мы попадём туда?

— Опасности, разумеется, — Доктор нахмурился. — Нет, я не могу рассчитывать на вашу помощь. Это чересчур рискованно.

— Глупый медвежонок, — сказал Сейтон, — я всегда хотел отправиться в икспедицию.

— В икспедицию? — подозрительным тоном спросил Доктор.

— Именно. И именно потому, что я так недружен с законом, я буду очень полезен в предстоящем приключении.

Где-то в глубине души Доктор улыбнулся, но сделал всё возможное, чтобы его лицо осталось обеспокоенным. Обычно это он цитировал Винни-Пуха. И когда его опередили, он даже немного растерялся.

— Значит, отправляемся в путешествие с новым компасом козла? — невинным тоном спросил он.

— Именно так, медведь. И будем надеяться, что не дойдём до края кирпича.

***

Волосы Доктора развевались на ветру, словно хвост небольшой кометы. Он вцепился в приборную доску «Лагонды» Лукаса Сейтона — машины с открытым верхом, которую швыряло на скорости на каждом повороте.

— А нам обязательно ехать так быстро? — он постарался перекричать рёв мотора.

— Нет, конечно же, не обязательно, — улыбнулся Сейтон и вдавил педаль газа до самого пола.

«Лагонда» бросилась вперёд, как гепард, который только что вспомнил о свидании.

— Какая у вас обычная процедура в таких случаях? — прокричал Доктор.

— Обычная дура?

Глубокий вздох Доктора был унесён встречным потоком воздуха. Это непреходящее легкомыслие уже начинало действовать ему на нервы. На минутку он задумался о том, а не действовал ли он сам на нервы людям аналогичным образом.

— Что мы будем делать, когда приедем на место?

— Я никогда не планирую, это слишком скучно. Нет, мой авокадо, на повестке дня — импровизация. Так вы мне расскажете, кто в том доме?

— Вы мне не поверите.

— В таком случае я сразу пойду и постучусь в главный вход.

— Нельзя это делать!

— А вот увидите, Арчибальд.

Доктор промокнул лицо носовым платком.

— Ну что же, — вздохнул он. — Я расскажу вам историю о войне, и тех, кто её начал. Они считали, что правят вселенной. Они искренне верили в свое божественное право подчинять всех остальных, и чтобы доказать это, они готовы были убить любого. Проблема была в том, что очень многие поверили им, и сражались на их стороне, — пока Доктор рассказывал, привычная невинная неуверенность в его голосе пропала, голос стал холодным и жёстким. — Погибших было больше, чем вы или я смогли бы сосчитать за миллион лет. Существа, похожие на нас с вами, и другие, совсем не похожие. Солнца взрывались; планеты выворачивались наизнанку. В конце концов, они были побеждены, как это всегда бывает с тиранами, но какой ценой! — он задумался — его глаза до сих пор видели ужасы прошлого.

— И что вы с ними сделали? — тихо спросил Лукас Сейтон.

Доктор даже не заметил, что ему приписали участие:

— А что мы могли сделать? Они просто вели себя как дети. Мы не могли их убить, это сделало бы нас такими же, как они. Поэтому мы заключили их в тюрьму сознания.

«Лагонда» немного замедлилась, и внезапно свернула в ворота и выехала на поле. Перед ними был большой ангар, который, похоже, проигрывал в войне против ржавчины.

— Мы аккуратно стёрли из их памяти все следы их поражения, и перенесли их сюда. Мы дали им дом, и сказали, что это засекреченная крепость; дали им охранников, и сказали, что это слуги. Они по радио отдавали приказы, и получали поддельные рапорты об их выполнении. У них бывают победы, бывают поражения, но всё это понарошку. Им хорошо, и остальным хорошо. Дом замаскирован так, что никто не считает его странным.

«Лагонда» с визгом остановилась. Солнечный свет блестел на чём-то, стоявшем внутри ангара.

— И когда это всё произошло?

— О, очень давно, — сказал Доктор, проведя рукой по волосам, чем только растрепал их ещё сильнее. — Очень, очень давно. Это ваш самолёт?

— Вам нравится?

У Доктора горели глаза. Поспешив за Сейтоном в ангар, он зачарованно разглядывал большой, но в то же время хрупкий, двухместный биплан «Бристоль F.2B».