Декалог

Через минуту раздается скрежет ключа в замочной скважине. Ежи наваливается на дверь; наполовину ее приоткрыв, видит два чемодана и сумку. Жена стоит рядом с какой-то бумагой в руке.

Жена. Я подала на развод. Тебе надо здесь расписаться.

Распахивает дверь и, воспользовавшись тем, что ошарашенный Ежи уставился в бумагу, выносит из дома чемоданы и сумку.

Жена. Когда захочешь взять остальное, позвони, но только после развода. Этого тебе пока хватит.

Захлопывает дверь; грохот выводит Ежи из оцепенения. Он стучит кулаками. Дверь приоткрывается: на этот раз она закрыта на цепочку.

Жена. Что-нибудь еще?

Ежи. Нам нужно поговорить… я должен принять решение…

Жена. Минутку.

Исчезает, возвращается, дает мужу листок.

Жена. Тут телефон моего адвоката. Захочешь что-нибудь сказать перед разводом, позвонишь ему. Он мне все передаст.

За окном прилипшее к стеклу лицо Пётрека. Мальчик пытается в темноте разглядеть отца, молчит; вероятно, тоже боится матери.

Ежи. Катитесь вы к…

28

Ежи сидит на своих чемоданах. Пес уже не проявляет никакой агрессивности. Артур расставляет раскладушку, которая с трудом помещается в комнате.

Ежи. Я решился.

Артур улыбается. Протягивает Ежи руку. Ежи пожимает ее. Артур привлекает его к себе, братское объятие.

Артур. Что делают с почками? Маринуют?

Оба смеются.

Ежи. Нет, кажется, готовят гуляш…

Артур. Гуляш из почек один раз! Черт… я тебя уважаю.

29

Артур сидит в коридоре больницы. Уже вечер. Артур провожает глазами каждого, кто проходит мимо. Увидев молоденькую медсестру, встает.

Артур. Простите…

Медсестра. Да?

Артур. Я тут жду…

Медсестра. Это вы… из City Live?

Артур скромно улыбается.

Артур. Я.

Медсестра. О Господи…

Артур. Брату делают операцию. Удаляют почку.

Медсестра. Уже удалили. Все в порядке. Можно вас потрогать?

Артур. Можно. Ты уверена, что все в порядке?

Медсестра несмело, легонько — точно слепая — касается лица Артура.

Медсестра. Уверена… А вы очень симпатичный. Вблизи… Он скоро придет в себя. Можете подождать… Я думала, вы другой… Подождем вместе.

30

Артур ведет Ежи вниз по больничной лестнице. Ежи бледный, ослабевший, но в остальном такой же, как всегда. А вот у Артура в лице что-то изменилось.

Артур. Как ты себя чувствуешь?

Ежи. Нормально. Ничего не чувствую. Как будто ничего и не было. Она у тебя?

Останавливаются. Артур лезет в карман за бумажником, достает упакованную в целлофан — на этот раз профессионально — марку. Красивый розовый австрийский Меркурий. Как живой.

Ежи. О Господи… Давно?

Артур. Уже… уже неделю.

Ежи. Почему не показывал? Я все время об этом думал…

Артур. Я не мог, Юрек.

Ежи смотрит на брата и только теперь замечает странную перемену в его лице.

Ежи. Что случилось?

Артур. Когда тебе делали операцию… а я сидел в больнице… Юрек, нас обокрали.

Ежи. Что?

Артур. Всё.

Артур со слезами на глазах кладет голову брату на плечо.

31

Пес лежит на кровати, не обращая на братьев ни малейшего внимания. Он какой-то вялый и страха больше не вызывает. Ежи озирается по сторонам. Решетки на балконной двери распилены и отогнуты, в стекле вырезано ровное круглое отверстие. Засовы на шкафах перепилены. Бумаги разбросаны. Ежи смотрит на пса.

Ежи. А эта скотина?

Артур. Заперли в ванной.

Ежи. Говорил я, надо его отравить. Пошел вон!