Декалог

У Михала, как тогда, когда он ударил Анку на остановке, темнеют глаза. Он отрывается от окна начинает ходить взад-вперед по комнате.

Михал. Послушай… поэтому я и уезжал… не ночевал дома… Хотел, чтобы случилось такое, чего уже не исправить. Сначала думал, это будет, когда ты в первый раз с кем-нибудь переспишь… но нет, не вышло. Потом стал мечтать, чтобы ты родила.

Останавливается над Анкой.

Михал. Понимаешь? Чтобы у тебя родился ребенок!

Анка. Потому я от него и избавилась. Чтобы ты не сказал со своей всепрощающей улыбкой: все нормально! Поэтому! Поэтому скрыла, что решила сделать аборт. Чтобы ты не сказал: нормально, выскребись, доченька, какие проблемы!

Михал. Я бы так не сказал.

Анка. Не знаю.

Михал. Знаешь!

Анка. Зачем тебе понадобился мой ребенок? Прелестное дитя? Чтобы было о ком заботиться? Пеленать, не спать ночами… Захотелось снова стать хорошим? Ты предпочитал, чтобы все развивалось без твоего участия! Как с письмом: «Вскрыть после моей смерти»! Чтобы ничем не запятнать свое благородство и порядочность!

Михал бросает на Анку взгляд глубоко оскорбленного человека, которого все равно не поймут.

Анка. Тебя не волновало, что скажут люди. Тебе важно, что ты думаешь о себе сам.

Михал идет к холодильнику и наливает в блюдечко немножко молока. Ставит блюдце под шкафчик. С облегчением — поскольку Анки там уже нет — пересекает большую комнату и останавливается около тумбочки в дверях своей комнаты. Видит Анку, которая рассматривает фотографии (молодой Михал и маленькая Анка улыбаются в объектив). В руке у Анки все конверты: белый и желтый, поддельное письмо, настоящее…

Михал. Ты… забыла налить ежу молока.

Анка. Я кладу обратно. Видишь?

И действительно: кладет письма в ящик.

Михал. Это твое письмо.

Анка. Не хочу…

Михал пожимает плечами.

Анка. Не хочу!

Бросается к Михалу, обнимает его, прижимается головой к груди.

Анка. Не хочу, не хочу…

Михал тоже ее обнимает: ничего другого ему не остается.

Анка. Когда я была маленькая и плакала… ты гладил меня по спине. Иногда я плакала нарочно, чтобы ты залез рукой под пижаму и погладил… Мне это очень нравилось…

Михал(опять же невольно) гладит дрожащую Анку по спине; при этих словах его рука замирает.

Анка. Ты не хотел, чтобы я вырастала, правда?.. Мечтал, чтобы ничего не менялось… чтобы я оставалась маленькой девочкой… Не позволял купаться в лифчике, даже когда у меня уже начала расти грудь. Перед первой менструацией взял с собой в горы… Думал, спрячешь меня… Но ничего не вышло, я выросла. Ты не захотел жениться… даже на Марте… Я этого боялась… и напрасно, ты все равно не женился. Ждал меня, правда?

Анка отстраняется от Михала, хотя продолжает обнимать его за плечи.

Анка. Ждал…

Михал. Я так не думал… Не знаю.

Анка. А я знаю. Так было.

Михал. Не знаю.

Анка. Я знаю. Я — не твоя дочь… И уже взрослая.

Михал не отвечает. У него измученное грустное лицо.

Анка. Хочешь до меня дотронуться?

Берет руку Михала и кладет себе на шею.

Анка. Хочешь?

Медленно передвигает поначалу безвольную руку Михала вниз, вдоль пуговичек на блузке, потом направляет ее к груди. Михал удерживает руку, Анка тянет все сильнее, но и сопротивление Михала усиливается. Наконец он вырывает руку.

Михал. Ложись спать.

Отстраняется, пропуская Анку. Она медленно проходит мимо него. Подходит к телевизору, оборачивается.

Анка. Ты хотел посмотреть слалом.

Михал. Не хочу.

Анка включает телевизор. С огромной горы летит вниз спортсмен. Слышен скрип лыж на поворотах. Звук очень громкий. Анка выходит.