Декамерон по-русски

Так я рано или поздно пришла к мысли, что должна убить Стива. Но убить так, чтобы у Джейсона даже мысли не возникло, что Стива убила я. Это было очень важно, иначе, я знала, между мной и Джейсоном все будет кончено. Обдумывая, как это сделать, я вспомнила о Буруне. Ну и… Что я буду вам все объяснять, вы и так, наверное, о многом уже догадались.

Чтобы вам стало ясно кое-что, объясню, что связал меня в квартире на Чистых прудах один старый поклонник, которому я сказала, что хочу разыграть подругу. Он же позвонил вам на Звездный бульвар. Это случилось вскоре после того, как я застрелила Буруна.

Бурун и налет на дачу организовал по-настоящему, и похитил меня по-настоящему. Сволочь, он за это получил… Ведь мы договорились с ним, что и налет на дачу, и похищение будут разыграны. Но он объяснил мне, что сделал это из-за любви ко мне. Наверное, когда налет на дачу не удался, он уже совсем обезумел от любви и решил доказать мне что-то, вот и устроил похищение тоже по-настоящему. Его ублюдки привезли меня на Малый Тишинский, где тут же Бурун передо мной извинился. Он оставил меня в этой квартире, пообещал, что никто меня в ней не будет беспокоить, и сказал, что ненадолго выйдет. Он не знал, что пистолет, из которого я убила Стива, я с тех пор постоянно носила с собой в сумке. Когда же он вернулся и стал умолять, чтобы я ему отдалась, я его застрелила. Меня страшно разозлило, что он устроил это похищение по-настоящему, да к тому же я еще вспомнила, как он в припадке ревности дал мне тогда пощечину в «Восточном шатре». Да и, честно говоря, от одной мысли, что я стану с ним близка, меня передергивало. Как только я его застрелила, я позвонила моему старому поклоннику и спросила, есть ли у него какое-то место, где бы мы могли с ним встретиться. Он сказал, что у него есть ключи от квартиры приятеля на Чистых прудах. Я написала на листке из записной книжки адрес этой квартиры, вырвала листок, запачкала его кровью Буруна и вложила в карман его пиджака. После этого я приехала на квартиру на Чистых прудах. Остальное вы знаете.

Насчет акций «Атлантик Америкэн», которые начала скупать фирма «Нью-Инглэнд энерджи энд импрувмент». Я, задумав убийство, сама уговорила Стива предложить эти акции менеджерам компании. О том, что «Нью-Инглэнд энерджи энд импрувмент» связана с Буруном, я знала еще до того, как познакомилась со Стивом. Когда я снималась и когда Бурун хвастался мне, как он богат, он называл и эту компанию.

Когда я задумывала убийство Стива, я специально образовала подставную фирму и от ее имени купила подвал в доме Лены Каминской. Его переоборудовали по моим указаниям, сделав там раздвижной пол. Когда Стив вышел встречать машину из посольства, я притворилась, что мне плохо, и легла в спальне. Дверь в спальню я заперла изнутри и, когда Стив вышел, спустилась с третьего этажа по веревке. В Стива я сначала выстрелила из пистолета, заряженного ампулой с транквилизатором, а когда он упал, затащила в подвал, опустила тело под раздвижной пол и уже из настоящего пистолета выстрелила в сердце. После этого я задвинула пол и посыпала все вокруг специальным порошком от собак, который уничтожает запах. Потом я заперла подвал и вернулась по веревке в спальню.

Я слышала в вашем кабинете весь ваш разговор с Костомаровым, когда вы говорили, что хотите встретиться с Гудком.

Мини-микрофоны, которые я поставила у себя в номере в «Плазе», я взяла у Буруна в квартире на Малом Тишинском, в ящике стола в кабинете. Я подумала тогда, что они могут пригодиться, и они в самом деле пригодились.

Еще до того, как я убила Стива, я решила заранее, что специально попрошу вас, чтобы вы расследовали это дело. Я слышала о вас еще давно, от Оли. Я хотела с вашей помощью доказать всем, что Стива убил Бурун. Как вы знаете, мне это удалось. Но теперь я понимаю, что судьбу не обманешь. Мы с Джейсоном умрем.

Но я ни о чем не жалею. Да, скоро мы оба умрем, и я, и Джейсон, но большего счастья, чем я испытала с ним вместе в последние дни на «Амазонке», наверное, не испытывала еще ни одна женщина. Это со мной, и пусть это со мной умрет. Я люблю его. И буду любить даже мертвая.

Прощайте, Павел. Я перед вами очень, очень виновата. Но постарайтесь меня понять. И, если сможете, простить…»

Когда он вышел в приемную, Оля, Джон и Моретти пили кофе.

Увидев его, Моретти лихорадочно впился в него глазами:

— Вы прочли?

— Прочел. Но, наверное, эти записи читал уже кто-то?

— Конечно. Сначала эта тетрадь попала в руки к спасателям, которые, не понимая по-русски, передали ее в ФБР. Там записи перевели и прочли. Потом мы узнали о записях от приятеля Джона, Весли, от которого мы получили перевод. Пол, клянусь вам… — Моретти замолчал, близоруко моргая. — Клянусь, когда я прочел этот перевод, я понял, что должен немедленно вылететь вместе с Джонок сюда. К вам, в Москву.

— Зачем?

— Ну… — Моретти посмотрел на Джона. — Затем. Это очень важно, клянусь вам.

— Что важно-то?

— Ну… — Моретти сглотнул слюну. — Я боюсь, вы откажетесь.

— От чего откажусь?