Декамерон шпионов. Записки сладострастника

Тут я увидел прораба перестройки Гавриила Попова, его топили бесы, знаменитая седая шевелюра то всплывала мочалкой, то исчезала в трясине, лицо потеряло обычную философскую невозмутимость, на нем читалось страдание.

— А не болтай зря! — строго заметил ЮВ. — То выступит с предложением сделать Ельцина Героем Советского Союза, то призывает оставить его на третий срок или провозгласить царем, основав династию. В любом случае он даст сто очков вперед попу Гапону, — заметил Юрий Владимирович. — О, да тут почти вся наша Дума, весь Конституционный суд! Кстати, идея коронования нашего президента вполне реальна. В конце концов, даже Романовы вылезли из грязи: папаша будущего царя сидел в польской тюрьме и поддерживал их короля, а будущий царь мыкался в монастыре….

Кто только не кувыркался в Стигийских болотах! Мелькали лисьи лапы минского профессора Шушкевича, пытавшегося утопить несгибаемого президента Лукашенко, который в свою очередь бил его по голове бороной. Мелькала рыжая грива Трампа, убегающего от скелета Импичмента с косой, тонула фрау Меркель, но не сдавалась. Где же главные вершители наших судеб? Этот вопрос не переставал меня мучить. Среди мучеников я увидел массу известных исторических лиц: симпатичный Фома Аквинский, каявшийся из-за того, что однажды украл несколько яблок в соседском саду; генерал Франко, одолевший славных республиканцев; некоторые советские маршалы, изменявшие женам. Поэт Александр Блок бежал и рвал на ходу свою блестящую поэму «Двенадцать», сибиряк Александр Казанник каялся, что в свое время уступил место в Верховном совете Борису Николаевичу. Как я ни всматривался в бегущих грешников, не увидел я ни Гитлера, ни Отто Скорцени, ни Сталина, ни Хрущева, ни Брежнева, ни Горбачева с Ельциным..

— Что вы все время выискиваете вождей, дорогой Мисаил? Вождь — это символ, он, по сути, не управляет, он лишь бросает идеи и лозунги, часто глупые. Вождей надо лелеять, ласкать и всегда почитать. Как Ильича! На них все сваливают, но ведь они реально не управляют, они бессильны! Разве не был прекрасен хрущевский призыв взять на вооружение кукурузу? Все изгадили исполнители, да еще прозвали Никиту «кукурузником». Разве не хотел наш любимый Михаил выволочь забулдыжный народ из пьянства? Увы, бюрократы исполнители превратили этот призыв в полную муру! В результате отменили монополию на водку и наполнили карманы жулья! Так и со стратегическими планами ВВ, с разными премудрыми концепциями на сто лет вперед. Хорошо, что они способствуют нашей «Голгофе».

В круге шестом, где мучились еретики, царила явная неразбериха: сталинский идеолог Жданов играл на пианино в четыре руки с поэтессой Ахматовой, Ян Гус пил пиво со своими мучителями, всю эту идиллию нарушали бывшие и нынешние экзархи разных конфессий, кричавшие друг на друга: «Еретик!», «Анафема!».

— Самый запутанный круг, — пояснил Юрий Владимирович. — Ведь еретик — понятие растяжимое и относительное, все зависит от того, с какой кочки смотреть. В сущности, все люди друг другу еретики, все выпячивают себя и осуждают другого. Видите высокого худого человека в кепке, к руке которого прикован испанский инквизитор Торквемада? Это душа нашей идеологии, член политбюро Михаил Андреевич Суслов. Как он сюда подзалетел? Да просто его считает еретиком отец Флоренский, который тоже здесь по наговору папы римского. Кстати, тут много наших талантливых товарищей, которые работали над идеологическими документами на Кунцевской даче, тут и нынешние журналисты, и политики… Ах, Мисаил, и вам этого круга не избежать!

Тут к нам подлетел огромный монстр с туловищем человека и головою быка, из пасти его текла слюна и вырывалось пламя. Он бросился на нас, но Учитель ловко вытащил из верхнего кармана ковбойки нечто миниатюрное (именно с помощью этого устройства мы в свое время ликвидировали украинского националиста Бандеру), дотронулся до пасти, и ужасный Минотавр захрипел и рухнул на землю.

Мы вошли в круг седьмой. Шипели и пенились воды Флегетона, река закипала кровью, и в ней живьем варились тираны, убийцы и грабители. Дикие крики оглашали все вокруг, сердце мое застыло от ужаса. Внезапно холод сменился палящей жарой, и нас обрушился ливень пламени. Во Флегетоне я заметил физиономии и Джека-потрошителя, и насильника Чикатило, и американского гангстера Эль Капоне, и выдающегося киллера Солоника, но напрасно мой жаждущий глаз искал крупных истребителей человечества, угробивших миллионы чужих и своих. Зато кровавый кипяток заливал обольстительный рот Шарлотты Корде, зарезавшей в ванне деятеля Французской революции Марата, зато торчали из кипятка бледные ноги Фанни Каплан, ранившей пламенного Ильича. Все это изрядно запутывало, но я шел за Учителем, помня, что всех нас рассасывают под разными ракурсами по разным кругам, что в общем вполне соответствовало законам диалектики.