Декамерон (СИ)

Лучи солнца будто бы проходили сквозь него. Бриз колыхал перепачканные волосы. Пот выступал на лбу. Тем не менее, предатель чувствовал себя превосходно. Чувствовал себя в безопасности. У него даже нашлось время, чтобы помечтать по дороге в гостиницу ментора.

Его план был прост. Воссоединиться с наставницей. Кем бы друг другу они бы не стали после этого, он согласился бы на любую связь. Не чужие всё-таки люди. Альдред питал равнодушие к потугам Марго. Девушка была нужна ему не больше, чем трамплин в новую жизнь. Её чаянья значения не имеют.

С деньгами, вырученными со службы в Инквизиции, Альдред мог совершить многое. Мог податься вслед за сестрой Кайей, куда бы та ни устремилась. Либо же проявить инициативу. Отыскать место, где они бы никогда больше не услышали ни об Инквизиции, ни о магах, ни о Чёрном море. Начать жизнь с нуля. Освоить новое дело.

И пусть весь Равновесный Мир пропадёт пропадом, а Седьмая Луна зловеще висит в ночном небе. Флэю была нужна только связь с ментором. Связь, бремя, узы. То, что привело бы его к долгожданной, настоящей, первозданной свободе.

Но это потом. Всё потом. Ренегат одёрнул себя, помня: делить шкуру ещё живого медведя ни к чему. Будущее — явление пространное. И раз уж весь мир Альдреда Флэя погрузился в Хаос, даже за краткосрочную перспективу быть в ответе он не мог.

Портовый Район встречал его ещё большей неразберихой, чем Норманнская набережная. Чёрный мор опустошил его подчистую. Кругом валялся мусор, тела погибших, стояли брошенные телеги, поваленные фонарные столбы на ворвани.

Раз уж солнце выстилало перед предателем золотой путь по мостовой, он понятия не имел, ошиваются ли в округе каннибалы. Однако общее запустение намекало на то, что людоеды отправились на жатву куда-нибудь ещё. Либо же спали, дожидаясь, пока облака не заслонят всю синеву небосвода.

Бродя не пойми, куда, Флэй гадал над судьбой Портового Района. Представлял себе его гибель. Ведь по сути эти места являлись наиболее оживлёнными в Городе. Веселье днём и ночью, мордобой, суета, торговые сделки, тяжёлая работа в доках, постоянная текучка кораблей, праздношатания моряков. Жизнь оборвалась безвозвратно.

Если верить словам профессора о том, как Чёрный мор подминает под себя жилое пространство и распространяется от дома к дому, то смерть Портового Района быстрой не назовёшь. Быть может, нечисть и не признали в первых упырях.

Наверняка городская стража даже не удосужилась их ловить. Они безалаберно ведут свои патрули, но не за всякое преступление берутся. Горький опыт научил: не все дела суждено раскрыть.

Между тем количество заражённых росло в геометрической прогрессии. Сначала упыри прятались по углам, как крысы. Нападали на слабых и одиноких, пополняя орду. А когда их стало предостаточно, началась настоящая жатва. Они беспечно врывались в устоявшуюся повседневность местных обитателей.

Разносили питейные заведения. Пьянчуги едва ли даже понимали, что происходит. Они принимали смерть в пьяном угаре — почти безропотно. То же самое про завсегдатаев местных курилен можно было сказать.

Срывали сделки с иностранными торговыми компаниями. Вламывались на собрания. Кипы договоров, купчих, и прочих документов остались неподписанными навсегда. Товар же, задержанный таможенниками, рисковал попросту сгнить в доках.

Тихий сон постояльцев местных гостиниц обрывался. Сначала их будил шум внизу. А после к ним во тьме ночи являлись те самые упыри, больше походившие на бабаек из детских сказок.

Людоеды вычищали бордели. Хватали всех, до кого добирались когтистые пальцы. Им было неважно, кто пойдёт на мясо.

Шлюхи в неглиже, их клиенты, в ужасе спешно искавшие свои штаны, вычурные держатели салонов в северных крашеных мехах. В глазах упыря человек не имеет идентичности: просто еда. Ни жалости, ни сочувствия, ни раскаяния.

Заражённые — уже не люди. Эпидемия низвела их до животных. Падальщиков и хищников. Оттого и минимален спрос с них.

Примерно так погибал Портовый Район. Впредь солнце здесь разливало не яркое золото погожего дня, но гной гиблого места.

Гостиница, где ютилась ментор, дезертир нашёл не сразу. Он и помыслить не мог, что постоялый двор стоял аккурат по соседству с посольством Бизанской республики.

«Лазурные фонтаны» гласила вывеска. Всё-таки лазурные.

Ещё одна предприимчивая морская держава на Полуострове. До своих старших сестёр им было далеко.

Димето, плевав на косые взгляды остального Равновесного Мира, поддерживал налаженные торговые связи с Дельмейским Деспотатом. Именно на них приходилась львиная доля рынка специй, кофе с чаем, цитрусов, а также редких тканей и красителей.

Вануя, как бедный родственник, обивал пороги всех государств Экватора, но своё получал, сбывая в Западном Аштуме всё то же самое, но ещё и рабов. Если димецианцы даже умудрялись основывать колонии на Востоке, то вануэзцы ограничивались торговыми факториями. Земли у них имелось вдосталь в отличие от конкурентов.