Декамерон в стиле спа

Ева задумалась над ответом, а мне стало интересно, почему я сочла себя умнее других и не соизволила посчитаться с их мнением. Я пожалела, что взяла у Фиби диктофон. Лучше бы потом записала эту историю по памяти, приукрасив по своему усмотрению. Я вдруг поняла, почему Алистер так и не отважился связать со мной жизнь — я всегда была задирой и лукавой обманщицей. И что я такое возомнила о себе? Кто я такая? Всего лишь обычная журналистка, гоняющаяся за чужим мужем. Журналистка, повидавшая виды, побывавшая в «горячих точках», а теперь вот сидящая в джакузи в разорившемся спа-санатории с диктофончиком, запрятанным в трусиках, и с пышной грудью, хотя пышность эта, должна признать, тоже ложная, ибо и я не обошлась без услуг пластических хирургов. Я разглядела сучок в чужом глазу, да вот в своем не заметила бревна. Я сделала коррекцию груди как раз на той неделе, когда женился Алистер, — все пыталась угнаться за его сисястой невестой. Мне следовало вытащить диктофон из этого укромного местечка и бросить в воду. Он задымился бы немного, как кольцо Фродо из «Властелина колец», и пошел ко дну, и тогда в Средиземье снова воцарилось бы добро. И сиськи мне надо было оставить свои собственные. Зачем они вообще нужны? Я же сама себе выкопала могилу — позвонила Алистеру, чтобы поздравить с Рождеством, и что услышала в ответ? «Перестань преследовать меня!» — вот что я услышала.

Ева наконец собралась с мыслями.

— Хорошо, Майра, отличный вопрос, — похвалила она. — Европейский суд был ключевым моментом моего рассказа. Теперь я могу продолжить.

Она не попыталась убить его, хотя это было бы довольно легко сделать. Он забрался в дом через окно и спустился вниз, чтобы открыть ей дверь, а она тем временем ждала. На пороге они обнялись.

— Брат! — воскликнула она.

— Сестра! — ответил он.

— И на что мы только потратили жизнь! — проговорили они в один голос.

Туфли — роскошные красные дорогущие туфли на непомерно высоких каблуках, с серебряным кантом и красной перепонкой вокруг лодыжки — прямо-таки идеально подходили к происходящему. Брат и сестра Хэмблдоны смотрели друг на друга, лучезарно улыбаясь. Им удалось сохранить семейное единство, а не просто его видимость.

Теперь они были даже похожи друг на друга — улыбки сделали это сходство очевидным.

Часы пробили полночь, и наступил новый год, а вместе с ним и новая жизнь для каждого из них. Теперь они были друзьями. Адам мог переехать к Еве и жить с ней вместе. Им столько нужно было возместить, о стольком поговорить, стольким поделиться! Как случилось, что она развелась? И почему он никогда не женился? Неужели из-за неладов с сестрой у него не получалось и с другими женщинами? Теперь они могли вдвоем навестить могилу родителей и не только простить им то, что те их разъединили, но и испросить прощения для себя.

— Мы дали эти новогодние обещания и могли теперь надеяться на то, что они сбудутся, — сказала Ева. — Дело в том, что люди, рожденные под знаком Козерога, то есть между двадцать вторым декабря и двадцатым января, только к старости обретают покой и умиротворение. Во всяком случае, так объяснила бы ситуацию наша мать, предварительно проконсультировавшись с Лолой. Теперь что касается Европейского апелляционного суда. Дело в том, что мы хотим пожениться. В наше время любой человек может жениться на ком угодно, и поскольку мы оба давно вышли из репродуктивного возраста, никаких помех тому нет. У нас много общего, и мы, в конце концов, близкие люди. Что вы думаете по этому поводу?

С этими словами она встала, еще раз продемонстрировав нам свою точеную фигуру и почти безукоризненное лицо и волосы, которые запросто могли оказаться вживленным париком (хотя все это теперь лишь очень отдаленно напоминало Майкла Джексона), и пошла спать, оставив нас размышлять над вопросом. И, глядя ей вслед, я подумала, что, если бы не эти слегка обвислые лодыжки, она могла бы обставить по части внешности любую из присутствующих здесь дам — во всяком случае, при таком вот сдержанном освещении и в этой сонной атмосфере, навеваемой пикантными ароматами лаванды и бергамота.

Глава 25

Пока Ева рассказывала, а Майра записывала, я, Фиби, удалилась в свою комнату, чтобы собраться с мыслями и чувствами. А чувствовала я себя отнюдь не так хорошо, как предполагала, собираясь сюда. История Элеанор — Белинды — Найши, слава Богу, улеглась в голове, но я оставалась в непонятном смятении. Я приехала в спа-салон в надежде обрести здесь покой и безмятежность, но покоем и не пахло ни внутри, ни снаружи. Поэтому я прибегла к обычному способу, которым пользовалась в моменты стресса, — решила посоветоваться с духом матери. Моя мать была очень мудрой женщиной, и в неприятных ситуациях я старалась следовать ее примеру. Она, конечно, тоже порой ошибалась — например когда, движимая жалостью, предложила Дженни пожить у нас, не посоветовавшись сначала со мной. Я бы объяснила, что это кончится катастрофой. Ведь у Дженни была железная привычка — заграбастать все вокруг: и ванную, и внимание моей матери, и моих парней, в частности Джулиана.