Декан моего сердца

– Скажем так, догадывается, но предпочитает не вникать – некоторые книги, которыми я пользуюсь, были запрещены. Так что теперь моя судьба в твоих руках! – И, видя, что я недоуменно хмурюсь, Ройс пояснил: – Если ты сообщишь в Департамент магического контроля о моих исследованиях, меня ждет неприятный разговор. Возможно, не один!

Я вздрогнула, невольно подумав о письме, которое должна была написать Дориану. Ройс наложил последнее заклинание и довольно улыбнулся. Я с недоверием рассматривала холм и забор. В отличие от множества иллюзий, эти выглядели как настоящие. Я даже протянула руку и с удивлением ощутила прохладу камня и сырость росы на траве.

– Как… – только и спросила я.

Ройс пожал плечами:

– Я же сказал, над чем работаю.

– Да, но… Ройс, это грандиозно!

Он довольно хмыкнул и взял меня за руку:

– Пойдем, тебя ждет кот…

Я вздохнула. Именно этот аргумент я привела полчаса назад, когда Ройс предложил никуда не ходить и остаться в гроте на все выходные. Можно сказать, упрашивал, очень настойчиво и… вдохновенно.

Я даже почти согласилась, но вспомнила про Перчика. Пришлось отказаться от заманчивого предложения магистра. Ройс в ответ усмехнулся, но отпустил, правда, после головокружительного поцелуя, заставившего меня пожалеть о принятом решении.

Магистр проводил меня до кампуса и ушел. Целовать не стал, справедливо опасаясь вездесущих ведьм-сплетниц. Странно, но в холле кампуса их не было. Охранник мирно дремал на своем месте. Или делал вид.

Я поднялась по лестнице и вошла в квартиру. Перчик, лежавший у порога, подскочил и радостно мяукнул. Потом опомнился, окинул меня снисходительным взглядом и гордо удалился в спальню.

– Мори! – строго отчитал меня Черепушка.

Даже отражение в зеркале недовольно поджало губы, будто требуя отчет, где я провела ночь.

– Ну, знаете ли! – возмутилась я. – Я вообще-то взрослая, самостоятельная женщина!

– Мементо? – издевательски протянул будильник.

– Мяв! – презрительно отозвался кот.

– Сейчас я из кого-то чучелко сделаю! – кровожадно пообещала я, проходя на кухню. – Или оставлю без завтрака!

Услышав волшебное слово, кот моментально материализовался на кухне и послушно сел у своей миски, всем своим видом изображая сиротинушку.

– То-то же! – проворчала я скорее для проформы. Признаться, мысль о том, что рыжее чудовище ждало меня у дверей, грела душу.

Поэтому я не стала сгонять кота с кровати. Так и провалялась весь день, иногда вставая, чтобы приготовить поесть. Даже Черепушка молчал, проникнувшись всеобщим умиротворением.

Глава 13

В понедельник я, посвежевшая и отдохнувшая, бодро зашла в аудиторию к третьему курсу. На губах блуждала улыбка: во-первых, впервые за долгое время на небе показалось солнце, а во-вторых…

А во-вторых, в дверях академии я буквально столкнулась со своим деканом. Ройс приобнял меня, делая вид, что не дает упасть, шепнул на ухо: «Скучаю по тебе. Встретимся вечером?»

И, не дожидаясь моего ответа, поспешил на лекцию.

– Доброе утро! – Я поднялась на кафедру.

– Ква! – раздалось в ответ.

Я приподняла брови и с удивлением увидела у себя на столе огромную жабу. Бурую жирную жабу с толстыми алыми губами и огромным бантом на голове. Малиновом в белый горох. Зачем жабе нужен бант, я не знала, но иллюзия получилось знатная.

– Ква! – еще раз квакнула жаба и добавила деловым тоном: – Поцелуемся?

Адепты прыснули со смеху.

Я бросила на них убийственный взгляд и ласково улыбнулась жабе:

– Извини, но не получится. У меня лекция.

– Потом поцелуемся?

– Возможно. – Я обвела взглядом мгновенно притихшую аудиторию.

Конечно, можно было на перемене по плетениям вычислить автора этого розыгрыша, но хотелось, чтобы даже эта лекция пошла на пользу. Поэтому я наметила себе несколько жертв и принялась за дело. Вызванные адепты краснели, бледнели и всеми силами отлынивали от задания – придать жабе первозданный вид. От примененной магии жаба то переливалась всеми цветами радуги, то начинала расти, а потом и вовсе запела студенческий гимн, причем самую полную и не самую цензурную его версию.

Пришлось вмешаться и прекратить издевательства над земноводным, потратив значительную часть своего резерва. Жаба вздохнула и вновь проквакала:

– Поцелуй меня!

– Ну уж нет. Адепт Оуэн, переложите подопытное животное в коробку! На перемене надо будет выпустить ее на улицу, – распорядилась я.

Парень с опаской покосился на бурое земноводное:

– А она не укусит?

– Только будет требовать поцеловать! – успокоила его я. – Но, полагаю, вы проявите некую стойкость и сможете проигнорировать эту просьбу.

С задних рядов раздались сдавленные смешки. Пришлось пообещать, что тот, кто не отнесется к пострадавшему животному серьезно, и будет выносить его в парк. Смех прекратился, и оставшаяся часть занятий прошла спокойно.

В обед я лично вынесла жабу на крыльцо. Солнце припекало почти по-летнему, и адепты, а также некоторые преподаватели расположились прямо на траве, наслаждаясь теплым днем.

Я отошла от входа, открыла коробку. Жаба выпрыгнула и грустно взглянула на меня.

– Поцелуемся? – проквакала она, с надеждой всматриваясь в мое лицо.

Я покачала головой.