Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

– La mia bella ragazza, – шептал я, гладя ее бедра.

Я расстегнул застежки ее белья и начал медленно снимать чулки.

– Нет, на хер это дерьмо. Не так. La mia bella donna. Теперь ты женщина, tesoro.

Она улыбнулась от моих слов и еще больше расслабилась, прикрыв глаза и довольно замычав. Я стянул чулки и бросил их на пол, а потом положил руки назад на ее ноги, начиная исследовать их от самых ступней и до бедер. Какое-то время я лишь ласкал кожу, а потом скользнул пальцами под трусики и потянул их. Она приподняла бедра, чтобы помочь мне. Она стонала, мои игры доводили ее до исступления, но я не хотел спешить, желая насладиться каждой секундой близости.

Какое-то время я гладил ее киску, с удовольствием ощущая влагу.

– Я же сказал, что ты намокнешь, – игриво заявил я, снова поглаживая ее ноги.

Она застонала, когда я развел их еще шире и наклонился, проводя носом по внутренней поверхности бедра и оставляя нежные поцелуи на коже. Когда я коснулся ее киски, она резко запустила пальцы мне в волосы и притянула мое лицо еще ближе.

– Пожалуйста, – молила она, громко дыша, я пощекотал языком ее клитор.

Я ввел в нее два пальца и начал двигать ими, вылизывая каждый сантиметр, ощущая невероятный вкус своей Беллы. Ни у кого больше я не пробовал киску, и, б…ь, не буду, но я знал, что ни у кого в мире нет такого потрясающего вкуса.

– Господи, да, – вскрикнула она, выгибая спину и притягивая меня ближе, я начал посасывать ее клитор.

Я не смог сдержать чувство гордости, ощущая, какой сильной она может быть, не стыдясь своего тела и своих желаний. Мы чертовски далеко ушли от Форкса, от того времени, когда она только пыталась понять себя. Сейчас она знала, что хочет. И не боялась это демонстрировать. Для меня не было ничего сексуальнее ее уверенности.

Я ускорил движения и согнул пальцы, пытаясь найти ее точку G. Вскоре ее ноги начали подрагивать, и я понял, что мне удалось. Я начал резче двигать рукой, жестко прижимаясь губами. Я теребил языком ее клитор, вызывая крики, ее тело напряглось, и я быстро подвел ее к оргазму. Она крепко вцепилась мне в волосы, я вздрогнул, уверенный, что она вырвет несколько гребаных прядок.

– О Господи, Эдвард, – вскричала она, выгибая спину.

Ее ноги стукнули по клавишам, хаотичные звуки смешались с криками.

Я продолжал свои действия, пока она не расслабилась, напряжение покинуло ее очень быстро, она ослабила хватку. Я оторвал губы от ее киски и начал целовать бедра, медленно продолжая пронзать ее пальцами. Я застыл, когда ее тело начало трястись, меня охватила паника. Мне показалось, что она плачет, но тут я пораженно понял, что она смеется, хохот эхом отразился от стен.

– Что, б…ь, такого смешного, tesoro? – спросил я, выходя из нее и нежно лаская ноги.

Этот звук пошатнул мое эго, последнее, чего я ожидал – что моя работа с ее киской вызовет смех.

– «Красотка», – ответила она, снова заливаясь хохотом.

– Что? – озадаченно уточнил я.

– «Красотка», – повторила она с улыбкой, – ну знаешь, фильм? Мне это напомнило о сцене, где герой Ричарда Гира играет на пианино в холле отеля, и…

– А ну постой, черт возьми. Я делаю это, а ты хохочешь, вспоминая сраный фильм? – недоверчиво спросил я.

Она пожала плечами и невинно улыбнулась, я раздраженно застонал. Я схватил ее за бедра и стащил с фортепиано, быстро ставя на ноги.

– Да брось.

Я схватил ее за руку и потащил по комнате.

– Что с тобой? – спросила она, в ее голосе звучало удивление, но она не сопротивлялась.

– Думаю, вопрос в том, что с тобой, – ответил я, – и, будь добра, ответь. Ни одна женщина не будет думать о гребаном низкосортном фильме вроде «Красотки» после того, как кончила. Это дерьмо неприемлемо. Я должен все исправить.

Она засмеялась, и мы направились в спальню, я обнял ее и притянул к себе. Потом я потянул за край ее топа и стащил его, позволяя ему упасть на пол. Она сняла пояс, пока я расстегивал рубашку и отбрасывал ее в сторону. Я разулся и прижался губами к ее шее, целуя и облизывая мягкую кожу. Она быстро расстегнула мои брюки и спустила их вниз, вместе с боксерами. Я откинул одежду в сторону и прижался к ней, подталкивая ее к постели, наши губы встретились.

Она упала на кровать, и я опустился сверху, широко разводя ее ноги в стороны и устраиваясь между ними. Мои руки скользили по ее телу, я ощущал, как побежали по коже мурашки, она судорожно дышала, пока я ласкал ее грудь. Я покатал соски между пальцами, а потом ущипнул их, с ее губ сорвался стон. Я склонился и захватил их губами, нежно поглаживая тело ладонями. Она извивалась подо мной, я просунул между нами руку и обвил свой член, направляя себя к ее входу. Я вздохнул, рука еще болела от пореза Алека, но я игнорировал боль, не желая вызывать у Изабеллы подозрения. Я сказал ей, что порезался стеклом, но я, б…ь, был уверен, она не купилась, учитывая, что она поблагодарила меня, промывая рану перекисью.

Я толкнулся вперед, немного, чтобы внутрь скользнула головка, Белла прошептала мое имя, обнимая меня.

– Ты хочешь этого, детка? – тихо спросил я, оставляя на ее лице поцелуи.

– Да, – с придыханием ответила она.