«Декоммунизация» в Украине, 2014—2021: процесс, акторы, результаты

Конечно, при всей выдающейся роли ЦДВР был бы не в состоянии продвигать свою повестку «декоммунизация — продвижение националистического нарратива», даже получив контроль над Украинским институтом национальной памяти. Тут требовалась поддержка более широкого политического спектра, который, впрочем, начинается с тех же националистов. Главным энтузиастом этой политики была ВО «Свобода», а «декоммунизация» стала практическим воплощением большинства главных пунктов программы этой партии, поддержка которой на парламентских и президентских выборах после 2014 года колеблется в рамках социологической погрешности [Програма ВО «Свобода», 2012]. Мощную политическую и организационную поддержку «декоммунизация» получила от спикера Верховной Рады Андрея Парубия. Хотя он и прошёл в парламент по списку «Народного фронта» — популистского партийного проекта, возглавляемого Арсением Яценюком, а до этого был членом не менее популистской «Батькивщины», А. Парубий начинал свою политическую карьеру как основатель Социал-национальной партии, которая в 2004 году превратилась в ВО «Свобода». Он сыграл огромную роль в молниеносном продвижении «декомунизационных» законов в парламенте, а потом — в обеспечении стахановских темпов политики переименования населённых пунктов. Список идейных «декоммунизаторов» можно закончить политиками «национал-демократической» ориентации (членов «Руха» и других политических сил, вроде Народной партии, сместившихся на правоконсервативные и консервативные позиции в 1990‑е — начале 2000‑х), обеспечивших себе политическое долголетие путём вхождения в финансируемые олигархами политические партийные проекты, в основном популистские. К этим последним относятся: партия «Батькивщина» (возглавляемая Юлией Тимошенко), уже упомянутый «Народный фронт», Блок Петра Порошенко (оформившийся в 2019 году в партию «Европейская солидарность»), «Самопомощь», и «Радикальная партия» Олега Ляшко (негласно поддерживаемая миллиардером Ринатом Ахметовым). Именно все эти политические силы образовали после новых внеочередных парламентских выборов осени 2014 года парламентскую коалицию. В коалиционное соглашение по настоянию националистов были внесены пункты, составляющие основу политики «декоммунизации» и положенные в основу «декоммунизационных законов» [Угода про коаліцію, 2014, 66], которые также были приняты коалицией в ускоренном режиме. Тема в этот момент была настолько «горячей», что самая популистская из всех популистов Радикальная партия настояла на «авторстве» главного «декомунизационного» закона.

Разумеется, главным двигателем «декоммунизации» стал Украинский институт национальной памяти, которому в 2014 году был возвращён статус центрального органа исполнительной власти, отобранный у него во времена Виктора Януковича. Согласно положению про УИНП, ему делегировалось более двух десятков функций, из которых он физически был в состоянии выполнить не более десятка. В 2015—2019 годах бюджет УИНП вырос почти в пятнадцать раз — с 8,7 до 116 млн гривен [Закон України… 2014, Український інститут національної пам’яті… 2019] несмотря на хронический дефицит кадров (за все время существования институт мог заполнить чуть больше половины вакансий) институту удалось обеспечить плотный мониторинг реализации закона 2015 года и интенсивный пиар своей деятельности. Важным игроком в административной «декоммунизации» была президентская «вертикаль»: областные, городские, районные государственные администрации, главы которых фактически были ответственны за обеспечение переименований местных топонимов. Пример здесь подавал сам президент П. Порошенко, использовавший «декоммунизацию» для выстраивания собственного образа бескомпромиссного борца за национальную идею в условиях внешней угрозы. В мае 2016 года, в разгар процесса, он заявил, что декоммунизация — это вопрос национальной безопасности, напомнил о том, насколько Украина была замусорена «советско-российским идеологическим хламом», и призвал ускорить темпы декоммунизации [Укрінформ… 2016]. Спустя пять лет он повторил этот тезис, добавив, что декоммунизационные законы «закрепили и легализовали стремление украинцев освободиться от имперского влияния и вернуться к собственной исторической памяти» [Європейська солідарність, 2021]. Из других государственных институтов, включённых в процесс, следует упомянуть Службу безопасности Украины, открывавшую уголовные дела в случаях нарушения предписаний «декомунизационных» законов, суды разных уровней (вплоть до Конституционного), куда обращались как сторонники, так и противники этой политики, а также полицию, открывавшую уголовные дела против нарушителей.

Процесс

Как происходила «декоммунизация»? Практически все исследователи указывают на то, что она складывалась из двух этапов.